6. Юридический солидаризм
Солидаризм (социальная солидарность) — социально-политическое и экономическое идейное течение, которое вместо естественно-правовых конструкций прав человека указывает на развитие фактической связи и взаимозависимости людей в общественной жизни. Понятие встречается в проектах некоторых утопических социалистов, у Ф. Бастиа, автора «Экономических гармоний» (середина XIX в.), в работах О. Конта и других социологов. В экономической области идея солидарности давала возможность отказаться от политики государственного невме-шательства и ставить задачу возложения на частное лицо (на человека и гражданина) некоторых обязанностей в интересах всех.
Теоретиком солидаризма стал лауреат Нобелевской премии мира, бывший премьер-министр Франции Леон Буржуа (1851 — 1925), автор «Солидарности» (1896) и «Философии солидарности» (1902). Солидарность предстает у него в юридической форме, которую он именует «мнимым договором». Для естественной солидарности характерно неравенство, поэтому ее нельзя считать справедливой. У солидарности есть свои законы, которые вначале следует «констатировать», а затем уже и воспользоваться ими с тем, чтобы «изменить их действие в интересах справедливости». В силу складывающегося разделения труда,в силу наследственных связей и обязательств человек оказывается связанным с другими людьми множеством уз, часть из которых подпадает под действие своеобразного договора, который они не заключали, но который фактически действует.
Творчество Леона Дюги (1859—1928), теоретика права, кон-ституционалиста, декана юридического факультета в Бордо, приходится на тот период, когда в европейских странах происходило возрождение идей естественного права (юснатурализма). И хотя это возрожденческое движение не было в состоянии раз и навсегда нарушить доминирующее положение юридических позитивистов, все же интеллектуальное и нравственное недовольство позитивизмом содействовало обновлению восприятияи трактовки тех вопросов, которые позитивисты в силу своей задогматизированности не в состоянии были адекватно воспринимать и объяснять.
Дюги предстает в конечном счете защитником социально- юридического, т. е. позитивистского и социологического, понимания права, однако с некоторыми отступлениями в пользу естественно-правовой традиции.
Замысел относительно коренных перемен в государствоведе- нии и правоведении включал в себя у Дюги попытку упразднить в юридической науке некоторые понятия и конструкции, которые он в духе О. Конта именовал «метафизическими». К их числу он относил понятия «суверенная личность государства», «субъективное право личности» и защищал ряд таких новых понятий, как «юридическая ситуация», «функция», «социальное право» и др. Его самый главный труд назывался «Трактат о конституционном праве» (1911), в котором помимо перечисленных новаций предпринято уточнение и перетолкование самого предмета конституционного права.
Таким образом, общий замысел Дюги предстает как решительное намерение поместить право и его знатоков — юристов в некоторый новый и более адекватный контекст обсуждения природы и назначения права и государства. В этом своем намерении он нашел поддержку среди основателей и главных авторитетов социологического позитивизма (Сен-Симон, Конт, Спенсер) и современников, в частности Э. Дюркгейма, который в своих работах методологического свойства настойчиво утверждал, что право есть не что иное, как «непосредственный результат социальных факторов».
В противоположность Ж. П. Эсмену и Г. Еллинеку и взглядам «всех правоведов, которые придерживаются «дряхлой концепции» субъективных прав и выстраивают на ее основе юридическую технику, сильно похожую на схоластику», Дюги провозглашает тезис о том, что «публичная власть есть просто факт». Государство в его прежних формах коллективности — римская, королевская, якобинская, наполеоновская, форма Третьей республики во Франции — исчезает, и место этих форм начинает занимать новый государственный строй — «более гибкий, более гуманный, более защищающий индивида». Этот строй покоится на двух элементах. Первый элемент — это концепция социальной нормы (входит в корпус объективного права), которая основывается «на факте взаимной зависимости», соединяющей все человечество вообще и членов любой социальной группы (в частности, социальная норма для слабых и сильных, для больших и малых, для правящих и управляемых). Вторым элементом является децентрализация (другое название этой новоявленной социальной и общеустроительной тенденции — синдикальный федерализм). Комментируя это положение, Дюги решительно отмежевывается от революционного синдикализма и высказывает уверенность в том, что современное общество движется «к известному роду федерализма классов, сорганизованных в синдикаты» и что этот федерализм со временем будет «скомбинирован с центральной властью, которая не упразднится, сохранит свою живость, но примет со-вершенно другой характер… и сведется к функциям контроля и надзора».
Центральной и объединяющей идеей для Дюги становится не идея из арсенала юснатурализма или юридического догматизма, а идея, заимствованная из области со-циальной философии. Таковой стала концепция солидаризма, у истоков которой находится О. Конт.
Идеи солидаризма получили дополнительное обоснование в социологии и юриспруденции. Э. Дюркгейм выдвинул в качестве «опоры морального порядка» «солидарность, основанную на несходстве личностей, возникающем в процессе разделения труда. Дюги высказался о солидарности в таких словах: «В солидарности я вижу только факт взаимной зависимости, соединяющий между собой, в силу общности потребностей и разделения труда, членов рода человеческого, в частности членов одной социальной группы. Прибавлю, что в последние годы до того злоупотребляли прекрасным словом «солидарность», что я колеблюсь произносить его; нет деревенского политика, который не разглагольствовал бы о социальной солидарности, не понимая, впрочем, значения этих слов. Поэтому я предпочитаю говорить «взаимная социальная зависимость». В своем обосновании новой системы прав коллективов и индивидов Дюги отказывается видеть в современном обществе только бесконечные социальные конфликты и непримиримую вражду классов; напротив, он изображает его собранием индивидов, между которыми существует тесная солидарность. Помимо социальной солидарности людей связывают и интегрируют в новые общности те правила поведения, которые заданы социальной нормой. «Всякое общество есть дисциплина, а так как человек не можетжить без общества, то он может жить, только подчиняясь какой-нибудь дисциплине». Социальная норма не является моральной нормой, но ее можно и нужно считать правовой нормой. Подобно норме правовой, она относится к внешним проявлениям человеческой воли и не обязательна для его внутренней жизни. Кроме того, как полагал Дюги, социальная норма является как бы «органическим законом общественной жизни».
Социальная солидарность в настоящее время стала устойчивой терминологической конструкцией в социологии, где она подразумевает интеграцию (степень или тип интеграции), демонстрируемую обществом или социальной группой. Основой различения степени солидарности является различие между простыми (примитивными) и комплексными обществами. Однако для всех обществ необходимыми элементами являются «разделяемые ценности», интегративный ритуал, консенсус, доминирующая идеология (гражданская религия) и др.