Нестяжательские мотивы получили дальнейшее развитие в трех произведениях — «Валаамской беседе», «Ином сказании» и «Извете», авторство которых приписывается некоему анониму, выступившему под псевдонимом Сергия и Германа, монахов Валаамского монастыря. Все эти произведения близки по проблематике и способам ее разрешения. Наиболее вероятным временем их возникновения в историографии принято считать середину XVI в.
Кроме отрицательного отношения к вотчинному быту монастырей в них затронут значительный по объему корпус политико-правовых проблем. Автора интересовали такие вопросы, как происхождение власти, ее цели и задачи, соотношение светской и духовной властей, форма власти (форма правления и государственного устройства), способы ее реализации, осуществление правосудия, а также вопросы, связанные с необходимостью наличия боеспособного войска в стране.
Проблема происхождения власти решается традиционно для русской политико-правовой мысли: «Бог сотворил благоверные цари и великие князи и протчие власти на воздержание мира сего». «Царю власть надо всеми» дана Богом и за ее реализацию только он один способен привлечь держателя верховной власти к ответу и поставить «перед праведным и страшным Царем Небесным Иисусом Христом». «За нерасудные власти своея» правители примут возмездие только от Бога, но при этом могут пострадать не только «несмысленные правители», но и невинные люди. За плохое управление он может наслать на страну «глады и морове», многие «трусы1 и потопы и междоусобные брани и войны и всяко люди в мире начнут гибнуть… и смятения будут во царствах великие… волости и села запустеют, люди начнут
всяко убывати и земля начнет пространной быти, а людей будет меньше и тем достальным людям будет на просторной земле жить негде».
Образ царя также обрисован в лучших традициях прошлого. Он, прежде всего, должен быть милостивым и милосердным. «Показывай милость святым божьим монастырям и церквам, бедным сиротам, нищим вдовицам и девицам», для того чтобы избежать «слез мирских». Совершенно недопустимо, чтобы «во царях свирепство было». Такие цари «на своих степенях царских не возмогут держаться и часто переменяться будут» за свое «мирское невоздержание».
Термин «царская гроза», тоже ставший уже привычным для публицистических произведений, употребляется однозначно, только в смысле необходимости иметь сильное войско, которое способно сделать царя «грозным».
Подданные, в свою очередь, обязаны покоряться князьям и царям безоговорочно и даже быть готовыми отдать за них свое состояние и жизнь. Автор желает видеть русское царство единым по территории, подвластным царю или князю, опирающемуся в своей деятельности на воевод, посланных во все концы русской земли и распространяющих свою власть «от Москвы семо и авамо всюду и всюду».
Большой интерес представляют суждения о форме правления, свидетельствующие о симпатии к сословно-представитель- ной монархии. Термин «самодержавие» понимается автором не как неограниченное самовластие, а как единство и суверенность власти внутри страны и во внешней сфере. Такое понимание давно уже стало традиционным для русской политико- правовой мысли XII—XVI вв. Царю дается совет править «с бояры и с ближними правителями и о всем советоваться на-крепко». Наряду с этим предлагается также черпать мудрость «из божественных книг» и не пренебрегать советом «мудрых грамотников».
В «Ином сказании» состав советного органа, порядок его формирования и деятельности определен более четко. Так, «единомысленный вселенский совет» должен состоять из «разумных мужей» и «надежных приближенных воевод и воинов», а также «всяких людей ото всех мер», собранных «от всех градов своих и от уездов градов тех». Заседать этому совету необходимо «погодно» и всегда быть при царе, с тем чтобы он мог
«на всяк день… добре распросить их… про всякое дело мира сего».
Автор выступает против участия в разрешении мирских дел «святительских чинов». Богом заповедано «всем владети в мире царем» и подчиненными ему «мирскими властями, а не святительскому ниже священническому и иноческому чину». В том случае, если мирские дела будут решаться не царскими воеводами, а иноками, страна может лишиться божьей милости, ибо «властвующие иноки не богомольцы, а гневители» Бога. Тому царю, который держит совет не с мирскими чинами, а с «непогребенными мертвецами», «лутше степень и жезл и венец царский с себя сложить и отдать, и не иметь царского имени на себе и престола царского под собой не держать». Инокам «в смиренном образе Бога молить» необходимо «за царя и весь мир о тишине и о устроении мира сего». И даже если они обижены будут, то могут искать защиту только у Бога.
Особенному осуждению подвергается вмешательство иноков в судебные функции и финансовые прерогативы чиновников. Иноки не имеют права «мир судить», ездить с приставами и давать крестьян на поруки. Вершение правосудия — обязанность мирских властей, и прежде всего самого царя или великого князя, который должен заботиться о правде, законе и благове- рии.
Суду следует быть «общим всему миру» (здесь: равному для всех. Н. 3.) ; принцип наказания автор формулирует по прогрессивным образцам и в соответствии с традицией: «комуждо по делам его».
Подвергается осуждению собирательство иноками доходов с населения. «Таковое дело не угодно, чтобы инокам из миру, аки царевым мирским приказчикам, собирати себе всякие доходы».
Также «не достоит инокам храбро в вооруженных полках ездить… аки воину на брань». Инок может вооружаться против врагов только постом и молитвой, а «в воинах быть» возможно только «с царского повеления». Нестяжательские мотивы во всех произведениях, приписываемых валаамским старцам Сергию и Герману, связаны с критикой духовенства. Мысли Даниила Заточника о непотребной жизни облеченных духовным саном лиц получили в этих произведениях свое дальнейшее развитие.
Царю, чтобы «держать царство», необходимо иметь могущественное войско, наличие которого и делает его грозным для внешних врагов.
Неизвестный автор продолжил и развил мысль Владимира Мономаха о том, что воин должен уметь крепко стоять против врагов, но быть милосердным к мирному населению, «в домах их быть кротким, щедрым и милостивым, их не бить, не мучить и грабления не творить, жен и девиц не сквернить, черниц, вдовиц и прочих сирот и всех православных христиан ничем не вредить».