§ 5. Уголовный процесс по первому Уголовно-процессуальному кодексу России
В 1832 г. Николаем I был учрежден Свод законов Российской Империи (шестнадцать томов), разработанный комиссией законодательных предложений под руководством М. М. Сперанского. Свод был введен в действие с 1 января 1835 г. XV том Свода составляли Законы уголовные. В него были включены две книги: 1) «О преступлениях и наказаниях вообще» — первый уголовный кодекс России и 2) «О судопроизводстве по преступлениям» — первый уголовно-процессуальный кодекс России. В определенном смысле это было знаменательное событие. Впервые законы уголовные были четко выделены из других законов и, более того, законы, регламентирующие порядок и процедуры привлечения к уголовной ответственности, суда и назначения наказания, были отделены от законов, предусматривающих ответственность за совершение преступных деяний. Именно данное обстоятельство позволило вести речь об отрасли уголовно-процессуального права, затем об уголовном процессе как учебной и научной дисциплине, а потом и о науке уголовного процесса. Иными словами, уголовно-процессуальное право приобрело все признаки самостоятельной отрасли российского права.
1. Об уголовном судопроизводстве вообще.
2. О предварительном следствии.
3. О формальном следствии (под формальным следствием имелось в виду обязательное проведение всех следственных действий для решения вопроса о виновности и наказании подследственного).
4. О производстве дел уголовных в первой степени (инстанции) суда.
5. О ревизии дел уголовных во второй степени суда.
6. Об исполнении приговоров по делам уголовным.
7. Об особенных видах судопроизводства по делам уголовным. Все разделы включали 1594 статьи.
Производство по уголовному делу начиналось следственным производством в городской или земской полиции, которой вменялось в обязанность собирание доказательств, открытие и обличение виновных. Поводом для начала следствия являлось: 1) извещение о преступлении; 2) жалоба потерпевшего; 3) донос постороннего лица; 4) доношение прокуроров и стряпчих; 5) явка с повинной. Доносом считалось «явное» обличение в преступлении, которое должно было основываться на точных доказательствах. За справедливый донос полагалось вознаграждение. Подробно описывались следственные действия, которые надлежало совершить в случае обнаружения преступления, например трупа со следами насилия или кражи. Предписывалось вести следствие с возможной скоростью, полнотой и ясностью. На допросы по делам о тяжких преступлениях, а также в случаях «явного запирательства» для увещевания призывался священник. По окончании следствия полиция со своими выводами направляла дело в суд первой степени, который обязан был проверить силу доказательств и улик о виновности или невиновности подсудимого.
Судопроизводство в суде, как и на предварительном следствии, велось письменно, негласно, с обвинительным уклоном. Суд фактически становился обличителем подсудимого, хотя вынесение оправдательного приговора не исключалось.
Первую степень уголовного суда составляли: уездные суды, городские магистраты, ратуши, суды надворные. Эти суды разбирали дела о всех преступлениях, кроме тех, которые были подсудны вышестоящим судам и судам церковным. Вторую степень уголовного суда составляли губернские судебные палаты, куда поступали жалобы на приговоры нижестоящих судов. Здесь приговоры подвергались ревизии и апелляции. Как суд первой степени судебная палата рассматривала дела о должностных и тяжких преступлениях. Высшую степень уголовного суда представлял Правительствующий Сенат, которому принадлежала верховная ревизия любых уголовных дел, рассмотренных нижестоящими судами. Подследственность и подсудность определялись местом совершения преступления.
Доказательствами, которые оценивали следователь и суд, являлись: 1) собственное признание в совершении преступления; 2) письменные доводы; 3) личный осмотр следователем места совершения преступления и вещей, обличающих виновного; 4) показания сведущих людей (экспертов); 5) показания свидетелей; 6) повальный обыск (допрос окольных людей); 7) очная ставка и оговор. Свидетели давали показания под присягой. К присяге не допускались: малолетние до 15 лет; безумные и сумасшедшие; убийцы, разбойники, воры, а также уличенные в ложной присяге и явные прелюбодеи; лица, не бывшие никогда у святого причастия; иностранцы, поведение которых неизвестно. Не разрешалось свидетельствовать детям против родителей и родителям против детей, а также людям, подкупленным для свидетельства.
Доказательства делились на совершенные и несовершенные. Совершенными признавались те доказательства, которые полностью исключали всякую возможность невиновности подсудимого. Несовершенными считались доказательства, которые не исключали невиновность подсудимого. Одно несовершенное доказательство допускало подозрение, несколько несовершенных доказательств могли составить совершенное доказательство. Собственное признание вины признавалось «лучшим доказательством всего света», когда оно дано перед судом добровольно. Обвиняемый мог заявить о принуждении к подписи протокола показаний и документов со стороны полиции в течение недели. По истечении этого срока заявления о принуждении не проверялись и не учитывались при оценке показаний. Оговор подсудимого другим подсудимым считался несовершенным доказательством. Допускалась очистительная присяга подозреваемого тогда, когда другие доказательства получить было невозможно. Она снимала подозрение и влекла прекращение дела.
Особенным судопроизводством велись дела о преступлениях против веры, о должностных преступлениях, о тайном провозе товаров (контрабанде), а также о незаконной порубке леса. Судопроизводство в таких случаях проводилось с учетом особенностей конкретного преступления. Вступивший в законную силу приговор приводила в исполнение полиция.
Выше уже отмечались положительные стороны выделения уголовно-процессуального права в самостоятельную отрасль права. Однако нельзя не указать и на несовершенство кодекса, состоявшее прежде всего в том, что в нем лишь фиксировались прежние порядки — это был кодекс прошлого, в нем было мало новых идей, которые с трудом пробивали себе дорогу после восстания декабристов при авторитарном режиме Николая I. Явно устаревшими были нормы, относящиеся к трактовке отдельных видов доказательств и их оценке по формальным признакам, к письменности и тайне судопроизводства, при котором обвиняемый (подсудимый) был всего лишь объектом исследования следствия и суда. Кодекс был многословным, казуистичным, порождавшим волокиту. Оценивая деятельность судебных органов на основании рассматриваемого кодекса, А. Ф. Кони писал о запутанности его процессуальных требований, о невозможности порой определить круг дел, который подлежал рассмотрению в том или ином суде. Дела бесконечно кочевали из одного суда в другой, зачастую возвращались в тот же суд первой инстанции, откуда вновь начинали долгий путь вверх, на который уходили годы, а иногда десятилетия2. Этот и другие недостатки показывали необходимость новых правил уголовного судопроизводства, основанных на либеральных ценностях и справедливости.