9. Народники

| Правовой портал "Правопорядок" | 9. Народники |
9. Народники

Народничество как особое идейно-политическое направление в русской политической и правовой мысли возникло под воздействием общественной неудовлетворенности результатами крестьянской реформы 1861 г. Исходными началами народнической программы стало отрицание капитализма как упаднического общественного строя и признание самодостаточности общинного крестьянского быта, способного к реформированию и прогрессу с помощью революционной народнической партии. Массовое «хождение в народ» демократически настроенной просвещенной молодежи в 1874 г. выявило организационную слабость народнического движения и настоятельную потребность в единой партийной организации. Такая организация была создана под названием «Земля и воля» (1876) и впоследствии распалась на две самостоятельные организации: на террористическую и заговорщическую «Народную волю» и радикал-реформистскую организацию «Черный передел». Теоретическое обоснование программ революционного народничества было сделано в произведениях заграничных идеологов-публицистов трех главных направлений в народничестве — пропагандистского (Лавров), заговорщического (Ткачев) и бунтарского (Бакунин).

Петр Лаврович Лавров (1823—1900), руководитель журнала «Вперед», основной и важнейшей задачей социалистов в России считал сближение с народом для «подготовления переворота, долженствующего осуществить лучшее будущее». В противоположность бакунистам, делавшим ставку на стихийность и «решение угадыванием» тех сложных и трудных задач, которые возникают при «установке нового общественного строя», Лавров особое значение придавал строгой и усиленной личной подготовке социалиста к полезной деятельности, его умениюзавоевать доверие народа, его способности оказать помощь народу (в объяснении народных потребностей и в подготовлении народа к самостоятельной и сознательной деятельности).
О моменте готовности народа к перевороту должно «указать само течение исторических событий». И только после такого указания — указания самой минуты переворота — социалисты могут «считать себя вправе призвать народ к осуществлению этого переворота». Так в начале 70-х гг. среди русских социалистов произошло размежевание на «бакунистов» и «впередовцев» (лавристов). Лавров начинал сподвижником Н. Г. Чернышевского, имел отношение к первой «Земле и воле», входил в I Интернационал и в число учредителей II Интернационала, участвовал в делах Парижской коммуны и «Народной воли».
В обширном литературном наследии философа и руководителя политической эмиграции определенный интерес представляет работа «Государственный элемент в будущем обществе» (1875—1876). Лаврова при этом более всего интересуют различия между государством и обществом, а также вопросы относительно того, «насколько государственный элемент может существовать с развитием рабочего социализма в его окончательной цели и в подготовлении этой цели; насколько этот элемент может быть неизбежен в будущем обществе или в период подготовления и совершения революции, а также насколько привычки личностей, вырабатывающиеся в старом обществе, могут обусловить его напрасное и вредное внесение в организацию революционной партии, в окончательную революционную борьбу, наконец, в самый строй общества, которое придется воздвигнуть рабочему социализму на развалинах общественных форм, долженствующих быть разрушенными».
Современное государство, по толкованию Лаврова, один из самых сильных и опасных врагов делу социализма. И против него направлена значительная доля борьбы «организующегося рабочего социализма». Однако, замечает он, среди социалистов нет единого мнения относительно того, в какой мере будущему обществу придется отречься от «современного государственного предания». Лассальянцы свели борьбу с современным государством лишь к тому, чтобы захватить его, как сеть, в свои руки и воспользоваться его наличными средствами для своих целей, в том числе и для подавления «врагов пролетариата». Другая проблема связана с тем, что Интернационал и в своих программных целях, и в практической деятельности выглядитчем-то вроде государства, в частности «государством особого рода, именно государством без территории, с центральной властью Генерального совета, с разветвлениями, ему подчиненными в федеральных советах, в местных советах, в центральных органах союзов однородных ремесел, распространенных на разные страны, наконец, в элементарных социальных клеточках нового строя, в секциях. Этой грандиозной идее всемирного политического союза пролетариата с крепкою организациею явилась оппозиция с разных сторон».
Самой мощной оппозицией стали организации внутри Ин-тернационала, в особенности тайный альянс, организованный Михаилом Бакуниным и входивший в открытый «Международный альянс социалистической демократии» вплоть до его разоблачения на Гаагском конгрессе Интернационала в 1872 г. Тайный альянс Лавров называет союзом, который предполагал «более централистическую, более государственную власть, чем представлял ее Генеральный совет (Интернационала), заимствуя у прежнего все средства тайных заговоров, все приемы тайных государственных канцеляций для борьбы против врагов». Таким образом, именно анархисты, так старательно рассуждаю-щие о необходимости «окончательного искоренения принципа авторитета (власти)», уже приступили к созданию самой «энергической власти в среде современного социализма».
Отвечая на главный вопрос своего исследования — насколько государство (государственный элемент) может сосуществовать с рабочим социализмом? — Лавров утверждал, что нынешнее государство не может сделаться орудием торжества рабочего социализма. Поэтому для осуществления общественного строя по своим потребностям рабочий социализм должен разрушить современное государство и создать нечто другое.
Лаврова можно считать также автором одной из ранних версий антиутопии XX в., которая была написана в форме диалога о будущем государстве и описывает модель «государства знающего», где всепроникающий контроль государственной власти обеспечивается всезнающей полицией, использующей новейшие изобретения науки и техники.
Для русских народников 70—80-х гг. не было важнее и одновременно проблематичнее вопроса о путях обретения народом свободы и коренной перестройки старого мира от фундамента до возвышающихся над ним построек. Всеопределяющим, по выражению историка В. Богучарского, стал лозунг «В народ!».
Зачем и для чего? Чтобы учить его, чтобы учиться у него, чтобы узнать на месте его нужды и потребности, чтобы на самом себе испытать его страдания, приобрести его доверие, чтобы «довести его до сознания лучшего, справедливейшего социального строя и необходимости бороться за этот строй», чтобы «разжечь существующие в нем революционные страсти и тем возбудить его немедленно же ко всеобщему восстанию». Однако последовали полицейские и судебные репрессии. Уцелевшие разрозненные кружки собрались в 1876 г. в Петербурге и создали общество «Земля и воля». Через два года это общество разделилось, и возникшая на базе этого разделения партия «Народная воля» провозгласила в качестве программной цели изменение поли-тического строя отчасти путем завоевания политических свобод, но более всего — при помощи проведения практического политического террора.
Народовольцы считали себя социалистами и указывали в программных документах, что только на социалистическом начале человечество может воплотить в своей жизни свободу, равенство, братство, обеспечить общее материальное благосостояние и полное всестороннее развитие личности, а стало быть, и При всем очевидном смешении революционных лозунгов XVIII в. с идеями утопических социалистов по-слереволюционной поры в программах народовольцев сказывалось новое, по сравнению с народниками 60-х гг., понимание социальных проблем (соединение крестьянского вопроса с рабочим вопросом), осознание ущербности предыдущих программ (бакунинского бунтарского анархизма, нечаевского казарменного деспотизма) и провозглашение задачи более тщательного обсуждения «будущей формы общественного строя».
По-новому стали пониматься и решаться проблемы конституционного устройства России в центре и на местах, а также вопросы борьбы за политическое и экономическое освобождение отдельных сословий и классов в их связи с народной свободой и социализмом как важнейшими целями социальной революции. Видную роль в дискуссии по этим вопросам сыграли «Политические письма социалиста», опубликованные в газете народовольцев известным публицистом Н. К. Михайловским под псевдонимом политического эмигранта, «русского, переболевшего всеми русскими болезнями» и наблюдающего за ходом событий из Швейцарии. Михайловский писал: «У нас политическая свобода должна быть провозглашена прежде, чем буржуазия настолько сплотится и окрепнет, чтобы не нуждаться в самодержавном царе… Конституционный режим есть вопрос завтрашнего дня в России. Этот завтрашний день не принесет разрешения социального вопроса. Но разве вы хотите завтра же сложить руки?.. Век живи, век борись!»
Наиболее типичной выглядит позиция, которую в этом вопросе защищал Андрей Иванович Желябов (1851 — 1881). Он говорил: «Земля и орудия труда должны принадлежать всему народу, и всякий работник вправе ими пользоваться… Государственное устройство должно быть основано на союзном договоре всех общин… Личная свобода человека, т. е. свобода мнений, исследований и всей деятельности, снимет с человеческого ума оковы и даст ему полный простор. Свобода общины, т. е. право ее вместе со всеми общинами и союзами вмешиваться в госу-дарственные дела и направлять их по общему желанию всех общин, не даст возникнуть государственному гнету, не допустит того, чтобы безнравственные люди забрали в свои руки страну, разоряли ее в качестве разных правителей и чиновников и подавляли свободу народа, как это делается теперь».