При квалификации любой правовой конструкции роль исходных начал выполняют ее признаки. Применительно к договору простого товарищества это оказывается весьма сложным, подтверждением чего могут служить ведущиеся на протяжении многих лет в литературе споры относительно того, какие именно признаки отличают такой договор. Уже это дает возможность считать условным наименование соответствующего вида товарищества («простое») <*>.
———————————
<*> Изданное уже в нынешнее время, притом без указания авторов, практическое пособие «Договор простого товарищества» (М., 1997) использовало прямо противоположную оценку указанной конструкции: «Договор о простом товариществе является одним из наиболее распространенных, но в то же время одним из самых «коварных» договоров. Причиной ошибок, допускаемых предприятиями при ведении учета совместной деятельности, является значение требований, предъявляемых основными законодательными и нормативными актами» (с. 8).
Ключевое значение для квалификации договоров, в том числе и рассматриваемого, имеет то, как разделяются в нем права и обязанности между сторонами.
Не вызывает сомнений то, что договор простого товарищества порождает у каждой из его сторон как права, так и обязанности.
Весьма распространенная точка зрения исходит из того, что договоры простого товарищества делятся на двух- и многосторонние, имея в виду при этом, что в таком договоре каждая из сторон по отношению к другой является одновременно носителем прав и обязанностей. В них каждому товарищу противостоят в качестве носителей прав и обязанностей все остальные товарищи.
Однако следует признать, что при таком делении оказывается утраченным отмеченный ранее основной для договоров простого товарищества признак: независимо от того, участвуют ли в договоре три и более стороны или только две, всех товарищей объединяет наличие общей цели и общего интереса. Этого как раз нет в двустороннем договоре, в котором у каждой из сторон имеется свой интерес и каждая преследует, вступая в договор, свою цель. Прямым выводом из указанного может быть только одно: признание договора простого товарищества независимо от числа участников, т.е. два либо более, многосторонним <*>.
———————————
<*> Гражданское право. Т. 2. Полутом II / Под ред. Е.А. Суханова. С. 264 — 265. Развернутая аргументация того же вывода содержится у А.Б. Савельева (см.: Савельев А.Б. Договор простого товарищества // Актуальные вопросы гражданского права. М., 1998. С. 278 и сл.). Наряду с изложенной в разное время высказывалась и прямо противоположная точка зрения. Так, применительно к действию ГК 1964 г. А.И. Масляев полагал: «Каждый участник договора о совместной деятельности является должником и одновременно кредитором по отношению ко всем остальным его участникам. Поскольку каждый из них имеет права и обязанности, договор о совместной деятельности следует отнести к категории двусторонних договоров» (Масляев А.И., Масляев И.А. Договор о совместной деятельности в советском гражданском праве. М., 1998. С. 18).
В отличие от «многосторонности» применительно к используемой при квалификации сделки, при которой разграничение двух- и многосторонних сделок основывается на количестве лиц, выразивших свою волю совершить сделку, для договора простого товарищества сам по себе этот признак является безразличным: для такого образования значение имеет лишь распределение прав и обязанностей в договоре. Определяя сущность рассматриваемой договорной конструкции, Е.А. Суханов особо подчеркивал то, что «участники договора простого товарищества не могут быть разделены на активную и пассивную стороны. Они имеют целый комплекс прав и обязанностей по отношению друг к другу» <*>. Разделяя эти исходные позиции, И.В. Елисеев обращает внимание на то, что «в договоре простого товарищества интересы его участников не противоположно направлены, а устремлены к достижению общей для всех цели, т.е. однонаправлены. Разумеется, это не означает, что в обязательстве из договора простого товарищества вообще отсутствуют фигуры кредитора и должника. Каждый из товарищей выступает одновременно и как кредитор, и как должник по отношению ко всем и каждому из участников договора, который, следовательно, является взаимным. Поэтому главная особенность обязательства из простого товарищества заключается в том, что ни одна из сторон не вправе требовать исполнения в отношении себя лично и соответственно не должна производить исполнение непосредственно в отношении какой-либо другой стороны» <**>.
<*> Гражданское право. Т. 2. Полутом II / Под ред. Е.А. Суханова. С. 313.
Подтверждением практической значимости квалификации договора простого товарищества как многостороннего договора может служить приведенное ниже рассмотренное арбитражным судом дело.
Так, ТОО был подписан с ООО договор по созданию, развитию и эксплуатации производственных мощностей для производства и переработки сельскохозяйственной продукции в целях удовлетворения своих потребностей. При этом в соответствии с договором истец отказался обеспечить производство зерновых, бахчевых, овощных культур, мяса, молока и другой сельскохозяйственной продукции, эксплуатацию действующего технологического оборудования и освоения новых производств, выпуск и реализацию продукции. Впоследствии при рассмотрении в арбитражном суде иска ООО к ТОО об истребовании имущества, подлежащего передаче по договору, возник вопрос о природе заключенного сторонами договора. Отменяя решение нижестоящего арбитражного суда, удовлетворившего иск, Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ обратил внимание на то, что в решении не было определено, к какому виду обязательств следует отнести договор и соответственно какие именно нормы должны быть применены. Стороны назвали заключенный договор договором о совместной деятельности; в этой связи следовало определить, «является ли спорное имущество вкладом ответчика в совместную деятельность и вправе ли один участник совместной деятельности требовать принудительной передачи в свою пользу вклада другого участника» (Вестник ВАС РФ. 2000. N 4. С. 50).
<**> Гражданское право: Учебник. Т. 2 / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М., 2003. С. 76.
С полным основанием В.С. Ем и Н.В. Козлова, характеризуя договор простого товарищества, усматривают в этом своеобразное проявление взаимности в данном договоре. Поэтому не случайно партнеров по договору простого товарищества именуют одинаково: участники или товарищи (см.: Ем В.С., Козлова Н.В. Учредительный договор: понятие, содержание и правовая природа (комментарий действующего законодательства) // Законодательство. 2000. N 3. С. 6).
Большие споры возникали ранее и продолжаются теперь также по другому имеющему столь же принципиальное значение вопросу: относятся ли договоры о простом товариществе к числу возмездных или безвозмездных? И это при том, что речь идет о признаке, который сам по себе является весьма определенным. Более того, по поводу его есть прямые указания в самом ГК. Имеется в виду ст. 423 ГК, которая различает договоры в зависимости от того, должна ли быть стороной получена плата за то или иное встречное предоставление по отношению к исполнению ею своих обязанностей (возмездный договор) или сторона обязуется предоставить что-либо другой стороне без получения от нее платы или иного встречного удовлетворения (безвозмездный договор). Закрепляя в ст. 423 ГК общую презумпцию возмездности гражданско-правовых договоров, законодатель при этом совершенно очевидно указывал, что именно возмездность более всего отвечает самой природе договора соответствующей отрасли права (имеется в виду, что гражданско-правовой договор предполагается возмездным, если из закона, иных правовых актов, содержания или существа договора не вытекает иное).
Сторонники признания договора простого товарищества безвозмездным приводят по существу аналогичные соображения. Так, в период действия ГК 1964 г., когда можно было считать, что место договора простого товарищества занял договор о совместной деятельности, О.С. Иоффе считал необходимым обратить внимание на то, что нет оснований рассматривать этот договор как возмездный, поскольку «соответствующие денежные и иные затраты воплощаются в создании того материального объекта, который должен затем служить удовлетворению потребностей всех участников. Но они не получают друг от друга встречного удовлетворения, а действуют сообща для достижения общей цели. Стало быть, по характеру взаимоотношений между его участниками договор о совместной деятельности является безвозмездным». И там же: «Встречное удовлетворение один контрагент получает от другого непосредственно и для себя, тогда как в договоре о совместной деятельности польза извлекается каждым именно от совместных усилий всех, включая собственные усилия данного контрагента. Но поскольку нельзя предоставлять «мзду» самому себе и невозможно приписывать подобное качество сообща достигаемому результату, совместная деятельность должна рассматриваться как безвозмездный договор» <*>.
———————————
<*> Иоффе О.С. Обязательственное право. С. 764.
Такую же точку зрения тогда же высказывал В.А. Тархов, считая, что «обязательства о совместной деятельности возникают из договоров, являющихся безвозмездными. Своеобразие этих договоров заключается в том, что участники их не располагаются на двух сторонах правоотношения. Здесь нельзя сказать: «одна сторона обязуется», «одна сторона предоставляет другой» и т.д. Ни один участник совместной деятельности не обязан что-либо делать для другого, каждый из них обязуется совершить определенные действия для общей цели. Имущественные и трудовые вклады участника совместной деятельности не передаются другому участнику, поэтому нельзя определить совместную деятельность как возмездную» <*>.
———————————
<*> Тархов В.А. Указ. соч. С. 157.
Из работ, появившихся после принятия действующего Кодекса, можно указать, в частности, на один из комментариев к нему, в котором также признается: «Не является данный договор (имеется в виду договор простого товарищества. — М.Б.) возмездным, так как участники не представляют друг другу встречное удовлетворение, а действуют сообща для достижения единой определенной договором цели» <*>.
———————————
<*> Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй (постатейный) / Под ред. Т.Е. Абовой, А.Ю. Кабалкина. М., 2003. С. 852 (автор — И.М. Шебанова).
В противовес изложенному есть основания полагать, что те, кто считают безоговорочно договор простого товарищества безвозмездным, все же не учитывают того, что свои требования о выплате соответствующей части прибыли, полученной от совместной деятельности, о признании права на долю в объекте, произведенном в результате совместной деятельности, участник договора простого товарищества направляет именно той стороне, которая воспользовалась результатами совместных действий товарищей, включая и его часть, которая должна принадлежать тому, кто не получил соответствующего удовлетворения. Признание договора безвозмездным в конечном счете означало бы необходимость отказать в правовой защите интересов стороны, пострадавшей от невыполнения встречной обязанности контрагентом.
В подтверждение вывода о возмездности договора простого товарищества в литературе приводятся различные соображения. Едва ли не наиболее убедительным можно назвать, пожалуй, то, в котором подчеркнуто, что «ни один из товарищей не обязуется совершать какие-либо действия непосредственно в интересах другого, т.е. фигуры должника и кредитора в традиционном смысле отсутствуют. При этом стороны взаимно обязуются внести вклады в общее дело, что как раз и можно считать одним из видов встречного удовлетворения. Кроме того, основанием участия в таком договоре для каждого из товарищей является участие в нем других сторон, а выполнение обязательств по достижению общей цели обусловлено аналогичными обязательствами других товарищей. Это и позволяет квалифицировать договор в качестве возмездного» <*>.
———————————
<*> Гражданское право: Учебник. Часть вторая / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. С. 654 (автор — И.В. Елисеев). См. также: Гражданское право: Учебник. Т. 2. Полутом II / Под ред. Е.А. Суханова. С. 306 (авторы — В.С. Ем, Н.В. Козлова); Шипилов С.В. Договор простого товарищества. Бизнес. Менеджмент // Право. 2003. N 4. С. 88; Масляев А.И., Масляев И.А. Указ. соч. С. 18 и сл.; Козлова Н.В. Правосубъектность юридического лица. М., 2005. С. 222 и сл.
Можно выделить также соображения, приведенные в одном из учебников, изданных задолго до принятия действующего Кодекса. В нем обращалось внимание на то, что «договор о совместной деятельности носит возмездный характер. Возмездность рассматриваемого договора имеет своеобразное выражение. Она не состоит здесь в передаче другой стороне встречного эквивалента за полученные от нее имущественные блага, как, например, в договоре купли-продажи. Возмездность в договоре о совместной деятельности проявляется, во-первых, в том, что для достижения общей хозяйственной деятельности каждый из участников должен сделать соответствующий имущественный вклад. Во-вторых, участник, выполнивший свои обязанности по совместной деятельности, вправе пользоваться общим имуществом, результатом совместной деятельности для удовлетворения своих интересов соответственно внесенному вкладу. По этим соображениям нельзя согласиться с высказанным в литературе мнением о том, что рассматриваемый договор является безвозмездным» <*>.
———————————
<*> Советское гражданское право / Под ред. О.А. Красавчикова. М., 1985. С. 342 — 343 (автор — В.Ф. Яковлев).
Сторонники безвозмездности рассматриваемого договора не учитывают того, что всякий раз, когда участник договора простого товарищества вносит в любой форме свой вклад в общее имущество (общее дело) или принимает в различных формах участие своими фактическими или юридическими действиями в совместной деятельности, он это делает в расчете на получение удовлетворения в виде доли в результатах совместной деятельности <*>. Таким образом, речь идет о непременно присущем и указанному договору принципе — do ut des <**>. В конечном счете именно на этом строятся соответствующие, адресованные контрагенту требования, направленные на выделение части результата <***>. Имеется тем самым в виду, что применительно к договору простого товарищества обязанности каждого из товарищей внести вклад соответствует обязанность контрагента (контрагентов) по указанному договору поделиться конечным результатом. Истребуемая часть (доля) результата как раз и представляет собой встречное удовлетворение. Право на встречное удовлетворение нашло, в частности, свое выражение в ст. 1048 ГК. Речь идет о том, что в этой статье особо предусмотрена применительно к наиболее распространенному случаю — получению прибыли — ничтожность соглашения об устранении кого-либо из товарищей от участия в ее распределении.
———————————
<*> См.: Советское гражданское право. Т. 2 / Под ред. О.С. Иоффе, Ю.К. Толстого, Б.Б. Черепахина. М., 1971. С. 348; Советское гражданское право. Ч. 2. Киев, 1985. С. 284; Гражданское право: Учебник. Часть вторая / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М., 1997. С. 654; Т. 2. М., 2003. С. 764 и сл.
<**> Следует отметить, что уже в Древнем Риме проявлялась забота о встречном удовлетворении, в связи с чем допускались любые соглашения о размере выплачиваемой участнику прибыли, кроме тех, которые предусматривали внесение кем-либо из участников только убытков, без участия в прибылях, имея в виду societas leonine (т.е. в соответствии с известной басней, в которой описывалась ситуация, при которой лев охотился не один, что не помешало ему забрать всю добычу себе по праву сильнейшего) (см.: Бартошек Милан. Римское право. Понятия. Термины. Определения. М.: Юрид. лит., 1989. С. 297).
<***> В подтверждение вывода о возмездности договора простого товарищества в литературе высказываются и иные соображения. Весьма убедительными можно назвать среди других те, в которых подчеркнуто, что «ни один из товарищей не обязуется совершать какие-либо действия непосредственно в интересах другого, т.е. фигуры должника и кредитора в традиционном смысле отсутствуют. При этом стороны взаимно обязуются внести вклады в общее дело, что как раз и можно считать одним из видов встречного удовлетворения. Кроме того, основанием участия в таком договоре для каждого из товарищей является участие в нем других сторон, а выполнение обязательств по достижению общей цели обусловлено аналогичными обязательствами других товарищей. Это и позволяет квалифицировать договор в качестве возмездного» (Гражданское право: Учебник. Часть вторая / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М., 1997. С. 654 (автор — И.В. Елисеев). См. также: Гражданское право: Учебник. Т. 2. Полутом II / Под ред. Е.А. Суханова. С. 306 (авторы — В.С. Ем, Н.В. Козлова); Шипилов С.В. Договор простого товарищества. Бизнес. Менеджмент // Право. 2003. N 4. С. 88).
Заслуживает внимания и еще один аргумент в пользу возмездности договора простого товарищества, который использовался еще до принятия действующего ГК: «Возмездность рассматриваемого договора имеет своеобразное выражение. Она не состоит здесь в передаче другой стороне встречного эквивалента за полученные от нее имущественные блага, как, например, в договоре купли-продажи. Возмездность в договоре о совместной деятельности проявляется, во-первых, в том, что для достижения общей хозяйственной деятельности каждый из участников должен сделать соответствующий имущественный вклад. Во-вторых, участник, выполнивший свои обязанности по совместной деятельности, вправе пользоваться общим имуществом, результатом совместной деятельности для удовлетворения своих интересов соответственно внесенному вкладу. По этим соображениям нельзя согласиться с мнением о том, что рассматриваемый договор является безвозмездным» <*>.
———————————
<*> Советское гражданское право / Под ред. О.А. Красавчикова. С. 342 — 343 (автор — В.Ф. Яковлев).
Можно сослаться и на А.Б. Савельева, обращающего внимание на то, что «при наличии у товарищей цели в виде занятия предпринимательской деятельностью и извлечения прибыли каждый участник рассчитывает получить при выполнении им своих обязанностей и часть этой прибыли, пополнив таким образом свой капитал. То, что эта прибыль получена от совместных действий всех участников, не ставит под сомнение встречность такого предоставления. Ибо, не объединив имущество и усилия с другими участниками, невозможно было бы получить такой результат» <*>.
———————————
<*> Савельев А.Б. Указ. соч. С. 281. Сходная аргументация приведена А.И. Масляевым (Советское гражданское право. Т. II / Под ред. В.А. Рясенцева. М., 1985. С. 313).
Не противоречит признанию договора простого товарищества возмездным и допускаемая им неэквивалентность встречных действий стороны. Имеется в виду в данном случае, что эквивалентность — только один из вариантов возмездности. «Возмездность и эквивалентность,- указывал по этому поводу М.О. Бару, — не синонимы, эти понятия вместе с тем друг друга и не покрывают. Точнее было бы сказать, что они перекрещиваются. Эквивалентное отношение безусловно возмездное отношение, но возмездное отношение не безусловно эквивалентное отношение. Возмездность и безвозмездность — это антиподы. Возмездность и эквивалентность — это явления, относящиеся друг к другу как род к виду» <*>.
———————————
<*> Бару М.О. Понятие и содержание возмездности и безвозмездности в советском гражданском праве // Уч. зап. Харьковского юрид. ин-та. Вып. 13. Харьков, 1959. С. 37. О соотношении понятий эквивалентности и возмездности см. также: Максоцкий Р.А. Возмездность и безвозмездность в гражданском праве. М., 2002. С. 11 и сл.
Составители Проекта Гражданского уложения считали признаком товарищества не только его возмездность, но и эквивалентность. Указывая на меновой характер договора простого товарищества в Проекте, они подчеркивали: «…не представляется оснований отступать от господствующего мнения, рассматривающего товарищество как меновой договор. Товарищество устанавливает имущественную общность между его участниками, и приобретаемая каждым из них в момент заключения договора доля участия в общности представляет эквивалент принимаемого им тогда же обязательства содействовать в определенной мере своим вкладом достижению предназначенной цели. Количественное или качественное неравенство вкладов тут ни при чем, так как стороны обмениваются между собою не прямо вкладами, а определенными по договору долями в общности, образуемой соединением всех этих вкладов в один общий состав. При этом имеется полнейшее соответствие содержания принимаемого обязательства и приобретаемого требования каждым участником» (Гражданское уложение. Книга пятая: Обязательства. Т. IV. С объяснениями. С. 326).
В отличие от выделенных выше не вызывают споров по крайней мере оставшиеся два признака договора простого товарищества.
Один из них — то, что этот договор должен быть отнесен к числу консенсуальных — вступающих в силу со времени их заключения, т.е. в момент получения лицом, направившим оферту, акцепта (п. 1 ст. 433 ГК). Тем самым необходимость для участников внесения (соединения) вкладов, равно как и необходимость совершения совместных действий, т.е. исполнения конституирующих договор как таковой обязательств, входит в его содержание с момента достижения участниками согласия. Отмеченное имеет ключевое значение при решении вопроса об ответственности за допущенное сторонами неисполнение или ненадлежащее исполнение данного договора.
Другой — фидуциарность договора. Имеется в виду, что договор простого товарищества представляет собой соединение не только имущества, но и лиц. Отмеченное, в частности, позволяет усмотреть в числе признаков договора его лично доверительный характер, т.е. фидуциарность. Это находит свое выражение уже в том, что, заключая такой договор, физические и юридические лица в равной степени учитывают не только цель совместной деятельности и способы ее осуществления, но также и то, с кем именно эту деятельность предстоит осуществлять. С этим связано среди прочего решение еще двух вопросов. Прежде всего речь идет о п. 2 ст. 388 ГК, который предусматривает недопустимость уступки требования в таких обязательствах, в которых, подобно договору простого товарищества, личность кредитора имеет существенное значение для должника. Другой пример: норма, прямо адресованная рассматриваемому договору. Имеется в виду п. 1 ст. 1050 ГК, в силу которого в договоре простого товарищества среди прочих может служить основанием для его прекращения такое носящее личный характер обязательство, как объявление кого-либо из участников недееспособным или ограниченно дееспособным.