§ 4. Виды преступлений
Одна из существенных новелл действующего Уголовного кодекса РФ состоит в том, что в нем содержится система норм, посвященных решению вопроса о видах преступления (см.: ст.15 УК РФ). Что в ней обращает на себе особое внимание? Прежде всего то, что она по месту расположения связывается с понятием преступления и основывается, во-первых, на подразделении всех преступлений на четыре категории, именуемые преступлениями небольшой тяжести, преступлениями средней тяжести, тяжкими преступлениями и особо тяжкими преступлениями, а во-вторых, на выделении неоднократности преступлений, совокупности преступлений и рецидива. Казалось бы, такой подход к решению о видах не должен вызывать каких-либо серьезных возражений. Дело однако в том, можно ли считать неоднократность, совокупность и рецидив видами преступления? Вряд ли, поскольку далеко не всякая классификация предполагает выделение лишь видов преступлений. Различая, к примеру, умышленные и неосторожные, простые или сложные, оконченные или неоконченные преступления, мы, безусловно, говорим о видах преступлений. Но такого рода классификацию нельзя ставить в один ряд с выделением неоднократности, совокупности и рецидива, ибо применительно к ним мы имеем дело уже с особенностями не отдельных преступлений, а их множественности, различных ее форм и видов. Логика как местонахождения, так и изучения уголовно-правовых норм, посвященных понятию неоднократности, совокупности и рецидива, требует сначала решения вопросов, связанных с тем, что непосредственно раскрывает общее и особенное в понятии преступления, является обязательным для всякого преступного деяния или, напротив, исключает его преступность и лишь затем изложения вопросов разграничения отдельного преступления и множественности преступлений, форм и видов такой множественности (неоднократ-ности, совокупности, рецидива). Не являясь непосредственно видом отдельных преступлений, она лишь их предполагает своим содержанием, вследствие чего множественность преступлений может включать в себя умышленные и неосторожные, оконченные и неоконченные и т.п. деяния. Во всяком случае, не видя необходимости рассматривать неоднократность, совокупность и рецидив преступлений в непосредственной связи с понятием преступления, авторы настоящей работы руководствовались не малоактуальностью данной проблематики, а тем, что побудило законодателя не рассматривать видами преступления совершение его группой лиц, группой, действующей по предварительному сговору, или организованной группой.
Не будет лишним подчеркнуть, что идея подразделения преступных деяний на виды, исходя из тяжести предусматриваемого за них наказания, не нова. Не касаясь доктрин и законодательства зарубежных государств, где она издавна получила в той или иной форме весьма широкое распространение, заметим, что еще в Уголовном Уложении 1903 г. преступные деяния подразделялись: а) на тяжкие преступления, за которые в законе определены как высшее наказание смертная казнь, каторга или ссылка на поселение; б) на преступления, за которые устанавливалось в качестве наиболее сурового наказания заключение в исправительный дом, крепость или в тюрьму; в) на проступки, влекущие за собой наказания, самое суровое из которых – арест или денежная пеня. Уголовный кодекс РСФСР 1922 г. различал две категории преступлений: а) направленные против установленных рабоче-крестьянской властью основ нового правопорядка или признаваемые ею наиболее опасными, по которым определенный кодексом низший предел наказания не подлежит понижению судом; б) все остальные преступления, по которым установлен высший предел определяемого по суду наказания. Примечательно то, что об этом делении речь шла не в связи с преступлением, а в связи с наказанием. Аналогичным образом решался вопрос и в УК РСФСР 1926 г. Уголовное законодательство нашей страны 60-80 гг. содержало исчерпывающий перечень лишь тяжких преступлений, но так или иначе упоминало также и об особо тяжких преступлениях; о преступлениях, не являющихся тяжкими; преступлениях не представляющих большой общественной; опасности малозначительных преступлениях. Примечательно и то, как воспринимались подобного рода деления представителями уголовно-правовой теории. Пожалуй, в наиболее резко отрицательной форме высказывал свое отношение к подобного рода классификациям преступлений французский криминалист Росси, которой по свидетельству Н.С. Таганцева, утверждал, что ввести в закон такое деление — значит сказать обществу: не трудитесь исследовать внутреннюю суть человеческих деяний, смотрите на власть: если она рубит голову кому-либо, вы должны заключить, что этот человек великий злодей. Как полагал Росси, в этом высказывается такое призрение к человечеству, такое притязание на деспотизм во всем, даже нравственности, что можно без особой смелости судить о духе целого Кодекса по одной статье. Сам Н.С. Таганцев, хотя и считал деление преступлений в зависимости от предусмотренного за них наказания формальным, тем не менее признавал суждения Росси не совсем справедливыми, поскольку законодатель устанавливает наказание не произвольно, а с учетом существа деяния, и кроме того, отмечал практическую выгоду использования этого деления в законотворческой деятельности. Придерживаясь мнения о том, что классификация преступлений по признаку их общественной опасности еще лишь ждет своей научной разработки (кстати, весьма продуктивной для нее может оказаться идея подразделения преступлений по их тяжести применительно не к любым посягательствам, а раздельно в отношении умышленных и неосторожных), было бы более правильным при характеристики видов преступления внести определенные коррективы в представления о категориях преступлений. Одна из таких корректив состоит в том, что в основании выделения указанных в действующем Уголовном кодексе России категориях преступления лежит не общественная опасность содеянного, а особенность его правовых последствий — предусмотренного за них наказания. Другое уточнение касается наименования категорий: первая категория преступлений — это преступления, за совершение которых Уголовный кодекс предусматривает наказание небольшой тяжести (суровости), т.е. не превышающее двух лет лишения свободы; вторая категория — преступления, за совершение которых Уголовный кодекс предусматривает наказание средней тяжести, т.е. не превышающим пяти лет лишения свободы; третья категория — преступления, за совершение которых уголовный кодекс предусматривает тяжкое наказание, т.е. лишение свободы не свыше десяти лет; и, наконец, четвертая категория — преступления, за совершение которых Уголовный кодекс предусматривает особо тяжкое наказание, т.е. на срок свыше десяти лет либо иное, более суровое наказание.
Предлагаемое смещение акцентов позволяет не только избежать логического противоречия в характеристике оснований выделения категорий преступления, но и ориентирует практику на то, что отнесение конкретного преступления к той или иной категории зависит лишь от квалификации посягательства, а не от оценки правоприменителем каких-то обстоятельств дела в качестве исключительных или фактически назначенного судом наказания. Первое — несвязанность категорий преступления с наличием исключительных обстоятельств дела — не лишено актуальности, в частности, по той причине, что авторы модельного Уголовного кодекса (кстати, рекомендующие выделять также четыре категорий преступлений — особо тяжкие, тяжкие, менее тяжкие и не представляющие большой общественной опасности) предложили сформулировать правовую норму, в соответствии с который суд, учитывая исключительные обстоятельства дела, может в определенном порядке признать совершенное преступление на категорию ниже, чем указано в законе. «Такое решение, — поясняют разработчики модельного Уголовного кодекса, — может быть принято на основе оценки конкретных условий и обстановки совершения преступления, например, при наличии нескольких смягчающих обстоятельств, особых признаков личности виновного, предотвращения тяжких последствий, добровольной явки с повинной и т.д.». Хотя внесение данного предложения мотивировалось гуманными мотивами — «целью смягчить жестокость законодательного решения о принадлежности преступления к определенной категории для некоторых случаев » — законодатель не счел нужным согласиться с обоснованностью принятия такой нормы.
Второе положение — несвязанность категорий преступлений с фактически избираемой судом мерой наказания — следует иметь в виду при решении вопросов толкования названного законодателем признака деления преступлений на категории, которым, как указывалось, фактически является не общественная опасность содеянного, а максимальное наказание, предусмотренное Уголовным кодексом. Если исходить из того, что отнесение конкретного преступления к той или иной категории зависит от его квалификации, то можно, например, утверждать: при назначении наказания по совокупности преступлений или приговоров, определение категории преступления должно производиться с учетом того максимального наказания, которое предусмотрено за отдельно совершенное преступление, а не за совокупность преступлений и приговоров. Несколько сложнее обстоит дело с выяснением того, что понимать под максимальным наказанием, предусмотренным уголовным кодексом в отношении деяний, совершенных несовершеннолетними. Имея в виду положения Общей части Уголовного кодекса, согласно которым лишение свободы назначается несовершеннолетним осужденным на срок не свыше десяти лет, следует сделать заключение: какое бы преступление не вменялось несовершеннолетнему в вину, оно в любом случае не должно относиться к той категории преступлений, которую законодатель обозначает как особо тяжкое преступление и связывает с признаком предусмотренности за него максимального наказания в виде лишения свободы на срок свыше десяти лет или другого более сурового наказания. Можно ли считать данный вывод обоснованным? Надо полагать, что нет, поскольку в главе Уголовного кодекса, закрепляющей особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних, речь идет о невозможности назначения наказания на срок свыше десяти лет, а в главе о понятии преступления и видах преступления — о наказании, предусмотренном настоящим Кодексом, т.е. указанном в уголовно-правовой санкции и, стало быть, зависящим от квалификации содеянного. Нельзя сбрасывать со счетов и тот факт, что, подробно перечисляя особенности ответственности и наказания несовершеннолетних, законодатель ничего не упоминает о их «льготе» в интересующем нас смысле. И, наконец, учтем и то, что в ст. 93 УК РФ прямо говорится о назначении наказания несовершеннолетнему за особо тяжкое преступление.
Если в части оснований закрепленных в действующем Уголовном кодексе видов преступлений позиция законодателя небезупречна, то как обстоит дело с его заключением о необходимости выделения именно четырех, а не больше или меньше категорий преступлений. Рекомендации ученых по этому поводу, кстати, никогда не были едиными: одни из них отдавали предпочтение двучленному делению, другие — трехчленному, третьи — четырехчленному, четвертые — пятичленному. Столь же неоднозначна до настоящего времени была и законотворческая практика нашего государства и других стран. Но свидетельствует ли такая ситуация в подтверждение того, что законодатель волен по своему усмотрению определяться с числом выделяемых им категорий преступлений? Надо думать, что нет. Если в основе подразделения преступлений на категории усматривать признак общественной опасности, то решение проблемы будет состоять в том, чтобы найти соответствующий механизм ее измерения, позволяющий фиксировать переход количественных изменений опасности в качественные. Результаты проведенных в нашей уголовно-правовой науке исследований убеждают лишь в одном: количественная определенность общественной опасности находит свое выражение в степени ее опасности, а качественная — в характере. Все иные суждения носят либо слишком общий, либо дискуссионный характер. Какие из них принимать во внимание и какие не принимать — это уже во многом зависит от того, кто осуществляет деление преступлений по признаку их общественной опасности. Но трудности в познании вовсе не лишают деление по такого рода признаку его объективно-материального характера.
Понятно, что применительно к классификации преступлений исходя из тех правовых последствий, которые с ними связываются, нужно сделать несколько иной вывод. В то же время и она не может быть произвольной, в том числе и в плане выделения количества категорий преступления. Во всяком случае с позиций логики и здравого смысла, каждая из категорий имеет право на существование лишь постольку, поскольку она оказывается практически значимой. Но если это так, то особенность категории должна заключаться не только в неодинаковом максимальном наказании, предусмотренном законом за охватываемые ею совершаемые преступления, но и в характере правовых последствий, непосредственно связанных с неодинаковым максимальным наказанием. Каковы их различия?
Сопоставляя соответствующие статьи Уголовного кодекса, можно обнаружить, что они допускают в отношении преступлений, именуемых законодателем:
1) преступлениями небольшой тяжести: а) освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием (лица, совершившие преступления иной категории могут быть освобождены на этом основании лишь в случаях, специально предусмотренных соответствующими статьями Особенной части Уголовного кодекса), в связи с примирением с потерпевшим, с изменением обстановки, с истечением двухгодичного срока давности с момента совершения преступления или со дня вступления в законную силу обвинительного приговора; б) признание совершения преступления впервые вследствие случайного стечения обстоятельств в качестве основания для смягчения ответственности; в) применение принципа поглощения менее строго наказания более строгим; г) право суда на решение вопроса о целесообразности отмены условного осуждения в отношении лица, которое в течение испытательного срока совершило преступление небольшой тяжести, в то время как совершение преступления иной категории влечет за собой обязательную отмену условного осуждения;
2) преступлениями средней тяжести: освобождение от уголовной ответственности в связи с истечением шестилетнего срока давности со дня совершения преступления или в связи с истечением шести лет при осуждении за преступление средней тяжести;
3) преступлениями небольшой и средней тяжести: а) условно-досрочное освобождение от отбывания наказания по истечении одной трети срока наказания, назначенного за преступление небольшой или средней тяжести; б) замену неотбытой части наказания более мягким видом наказания; в) применение отсрочки отбывания наказания беременным женщинам и женщинам, имеющим малолетних детей (за тяжкие и особо тяжкие преступления отсрочка возможна только при назначении наказания менее пяти лет); г) погашение судимости в отношении лиц, осужденных к лишению свободы по истечении трех лет после отбытия наказания, а применительно к несовершеннолетним — одного года; д) освобождение от уголовной ответственности или наказания несовершеннолетних с применением принудительных мер воспитательного воздействия; е) применение условно-досрочного освобождения от отбывания наказания к лицам, совершившим преступление в несовершеннолетнем возрасте по истечении одной трети срока наказания, назначенного судом за преступление;
4) тяжкими преступлениями: а) признание рецидива в случаях совершения умышленного тяжкого преступления, лицом ранее осужденным за такое преступление; б) условно-досрочное освобождение от отбывания наказания по истечении не менее половины срока наказания, назначенного за тяжкое преступление, к лицам, совершившим преступление в несовершеннолетнем возрасте; в) освобождение от уголовной ответственности в связи с истечением десятилетнего срока давности с момента совершения преступления или со дня вступления обвинительного приговора в силу; г) погашение судимости в отношении лиц, осужденных к лишению свободы по истечении шести лет после отбытия наказания;
5) тяжкими преступлениями и преступлениями средней тяжести: признание особо опасного рецидива при совершении лицом умышленного преступления, за которое оно осуждается к лишению свободы, если ранее это лицо три и более раз было осуждено к лишению свободы за умышленное тяжкое преступление или умышленное преступление средней тяжести;
6) особо тяжкими преступлениями: а) признание наличия особо опасного рецидива в действиях лица, совершившего особо тяжкое преступление, если такое лицо ранее было осуждено за умышленное тяжкое или особо тяжкое преступление; б) применение такого вида наказания, как пожизненное лишение свободы и смертная казнь; в) лишение свободы с содержанием только в исправительных колониях строгого режима; г) назначение отбывания части срока назначенного наказания в тюрьме; д) условно-досрочное освобождение от отбывания наказания по истечении двух третей срока наказания, назначенного за особо тяжкое преступление; е) освобождение от уголовной ответственности в связи с истечением пятнадцатилетнего срока давности с момента совершения преступления или вынесения обвинительного приговора; ж) погашение судимости в отношении лиц, осужденных к лишению свободы по истечении восьми лет, а применительно к несовершеннолетним — трех лет после отбытия наказания;
7) особо тяжкими или тяжкими преступлениями: а) признание особо опасного рецидива в случаях совершения особо тяжкого преступления лицом, если ранее оно было осуждено за умышленное тяжкое или особо тяжкое преступление; б) осуждение за приготовление к преступлению; в) квалификацию действий в качестве преступления, совершенного преступным сообществом; г) установление и применение за содеянное таких видов наказания, как конфискация имущества и лишение специального, воинского или почетного звания, классного чина и государственных наград.
Учитывая характер правовых последствий, устанавливаемых законодателем применительно к каждой из выделенных им категорий преступлений, можно заметить, что с первыми двумя категориями (небольшой и средней тяжести) связывается использование сравнительно мягких условий реализации уголовной ответственности и наказания (устанавливаются дополнительные виды освобождения от уголовной ответственности, расширяется перечень обстоятельств, смягчающих наказания и т.п.), в то время как две другие категории (тяжкие и особо тяжкие преступления) чаще всего влекут за собой более суровую реакцию со стороны законодателя как в части видов и размеров применяемых видов наказания, так и в части освобождения от уголовной ответственности и наказания, оценки содеянного в качестве рецидива совершения преступления, установления давностных сроков и т.д.
Если иметь в виду это соображение, то, заключая изложенное о категориях преступлений, можно констатировать, что они представляют собой один из инструментов юридической техники, с помощью которого законодатель стремится обеспечить более дифференцированный подход к возложению уголовной ответственности на лиц, совершивших преступления.