Использование в доказывании инструментальных методов установления психофизиологического состояния лица, подозреваемого в совершении преступления, свидетельствующего об обладании им значимой для расследования информацией, полиграфа — прибора, фиксирующего изменения такого состояния в зависимости от воздействия на испытуемого словесных раздражителей, — проблема, ожидающая своего решения и признания.
Психофизиологическое состояние лица, подозреваемого в совершении преступления; значение изменений этого состояния для решения вопроса о причастности данного лица к расследуемому преступлению; эмоциональные реакции человека, обладающего существенной для него информацией, на попытки следователя получить от него эту информацию, — издавна привлекали внимание ученыхпроцессуалистов и юристовпрактиков. Еще в глубокой древности была подмечена зависимость психофизиологического состояния подозреваемого от складывающейся не в его пользу ситуации, реально угрожающей ему разоблачением. На этой зависимости основывались различные испытания подозреваемого, преследовавшие цель выявить такие изменения в его состоянии, которые позволяли бы сделать вывод о его виновности или лжесвидетельстве, например усиленное потоотделение или возникновение сухости во рту как реакции на вопрос о причастности к преступлению и т.п. Некоторые такие испытания приобрели значение средств доказывания в отдельных системах уголовного судопроизводства рабовладельческого и феодального общества.
Оценивая значение наблюдаемых следователем психофизиологических состояний свидетеля, подозреваемого, обвиняемого, многие криминалисты отмечают, что неправильно игнорировать их, не реализовывать результаты наблюдения в интересах расследования. Следует лишь верно определить пути использования результатов, не переоценивая и не вкладывая в их содержание того, чего в них нет.
Наблюдаемыепроявленияфизическогоилиморальногосостояниямогут служить для следователя:
• указателем правильности его действий или сигналом онеобходимости изменить направление действий или ихтактику;
• ориентиром для выбора путей установления психологического контакта с данным лицом как предпосылки успешности проведенного в отношении него следственногодействия;
• материалом для изучения и оценки объективности показаний допрашиваемого лица.
Все эти обстоятельства в известной степени влияют на внутреннее убеждение следователя. В современных условиях, когда следователь воспринимает эти проявления лишь визуально и оценивает их значение чисто субъективно, такие эмоциональные состояния не являются доказательствами и основанием процессуальных решений. Однако они могут быть основойтактических решений, определения линии поведения следователя, выбора тех или иных тактических приемов, построения плана конкретного следственного действия. Поэтому неверно утверждать, что на базе наблюдения различных проявлений физического и морального состояния свидетеля, потерпевшего, подозреваемого или обвиняемого следователь вообще не может делать никаких выводов.
Зависимость полноты восприятия психофизиологических состояний наблюдаемого лица от субъективных качеств наблюдателя, ограничение наблюдаемых состояний лишь теми, которые проявляются вовне и доступны для визуального восприятия; возможность только вероятного объяснения конкретных причин этих состояний в силу множественности таких причин и неоднозначной связи причин со следствиями применительно к состоянию конкретного индивидуума, — все это значительно снижает даже тактическое значение рассматриваемых обстоятельств. Достоверно установленный наукой факт связей психофизиологического состояния человека с действием на него внешнего раздражителя в силу несовершенства средств установления и объяснения этого факта в конкретных условиях производства по уголовным делам используется в целях установления истины в чрезвычайно ограниченных пределах. Естественно, что с развитием инструментальных методов исследования психофизиологических состояний человека и их изменений под воздействием различных раздражителей, возник вопрос о возможностях, пределах и целях применения таких методов в уголовном судопроизводстве.
Результатом этих поисков и явился современный полиграф — комплекс точных медицинских приборов, непрерывно и синхронно фиксирующих динамику таких реакций допрашиваемого, как давление крови, частота пульса, глубина и частота дыхания, кожногальваническая реакция, степень мускульного напряжения, биотоки мозга и т.п. Запись реакций осуществляется таким образом, что оператор отчетливо видит, какой именно вопрос вызвал соответствующую эмоциональную реакцию допрашиваемого. Прибор связан с испытуемым с помощью системы контактных датчиков.
Большинство отечественных процессуалистов и криминалистов до недавних пор отрицательно относились к возможностииспользования полиграфа в расследовании. Дело доходило до объявления полиграфа орудием пыток, причиняющим испытуемому «неимоверные физические страдания». Редко кто из авторов, писавших на темы тактики допроса, обходился без того, чтобы не заклеймить полиграф, этот «псевдонаучный и реакционный способ установления истины», прибор, основанный на абсолютно ненаучной и противоречащей элементарным положениям психологии и физиологии варварской идее связи показаний с психическими и физиологическими реакциями, и т.п. Вместо того чтобы научной аргументацией опровергнуть использование приборных методик в расследовании преступлений, акцент ставился на доказывании «реакционности» полиграфа. Раздавались и трезвые голоса: «Машина не может быть реакционной! Прибор не бывает ненаучным. Он или работает или не работает» (А.Р. Ратинов). Использование же технического средства, как известно, возможно и в реакционных и в прогрессивных, нравственных целях.
Возможность различной интерпретации показаний полиграфа — вот главный довод его противников.
Как и в других случаях решения вопроса о применении в уголовном судопроизводстве технической новинки, технического средства, проблема полиграфа имеет технический, тактический, этический и процессуальный аспекты.
Технический аспект проблемы. Именно на анализе технического аспекта проблемы (к сожалению, нередко некомпетентном) основываются зачастую доводы противников полиграфа.
Уже в существующем виде полиграф представляет собой точный прибор, достоверно отражающий психофизиологическое состояние организма испытуемого лица. Этот факт не отрицают, да и не могут отрицать и противники полиграфа, поскольку последний представляет собой комплекс приборов, давно и надежно зарекомендовавших себя в медицинской практике и практике психофизиологических экспериментальных исследований.
Развитие новых областей науки и техники (в частности, автоматики, кибернетики и искусственного интеллекта, космической медицины) открыло широкие перспективы для совершенствования полиграфа. Стало возможным принципиальное изменение техники «снятия» информации полиграфом (с помощью метода бесконтактных датчиков).
Бесконтактными датчиками называют такие датчики, действия, которых испытуемый не ощущает, или сам факт существования которых для испытуемого остается неизвестным.
В психофизиологических экспериментах различают три группыбесконтактныхдатчиков:
1) датчики, вмонтированные в предметы одежды (халат,комбинезон, головной убор, пояс), либо такие предметы,как часы, компас;
2) датчики, вмонтированные в орудия труда (пишущийприбор, рукоятка управления механизмом или аппаратом, тетрадь для записей);
3) датчики, вмонтированные в элементы бытового оборудования (кресло, кровать, стул).
Такие датчики с успехом используются для контроля за состоянием космонавтов в условиях космического полета, при изучении реакций испытуемых в процессе их профессионального отбора.
Опыты П.И. Гуляева и И.Е. Быховского открыли обнадеживающие перспективы для создания подлинно бесконтактного метода снятия информации о психофизиологическом состоянии испытуемого. Была продемонстрирована принципиальная возможность бесконтактной регистрации изменений физиологических характеристик организма на расстоянии, на основе измерения изменений слабых электромагнитных полей, существующих в пространстве вокруг человека, при посредстве специальных датчиков.
Таким путем возможна одновременная регистрация электрокардиограммы, сейсмокардиограммы, пневмограммы, фонограммы идругих параметров организма, что позволяет рассчитывать на noложительное решение вопроса о бесконтактном исследовании peакций испытуемого.
Резюмируя сказанное, можно заключить, что техническая сторона проблемы, т.е. возможность получения объективной, детальной и точной информации о психофизиологических состояниях человека с помощью полиграфа (причем при необходимости — скрытым способом) не должна вызывать сомнений. Но техническая сторона вопроса тесно связана с диагностикой зафиксированных реакций, а последняя — прямо зависит оттактики проведения испытаний, т.е. от тактического аспекта использования полиграфа.
Тактический аспект проблемы. В ответе на вопрос: можно ли с помощью полиграфа получить однозначно толкуемую информацию о причинах эмоциональной реакции испытуемого? — заключается тактический аспект проблемы.
Передача испытуемому информации должна проводиться таким образом, чтобы она воздействовала избирательно и вызывала наиболее сильную эмоциональную реакцию лишь в строго ограниченных случаях, подлежащих однозначному объяснению. На передний план, таким образом, выступает организация и тактика самого эксперимента. С точки зрения достоверности и надежности результатов применения полиграфа тактический аспект проблемы оказывается решающим.
Как показывает статистика, правильность выводов, сделанных на основе полиграфа, достигает весьма высокой степени достоверности (80—90%), а во многих случаях все выводы оказываются достоверными (если тактика применения полиграфа точно реализует принцип избирательного воздействия). Такое воздействие могут оказывать не только слово или изображение, но и действия следователя (например его приближение к тому или иному предмету во время обыска) и человек или предмет во время предъявления для опознания и т.п. Это свидетельствует о широком тактическом диапазоне ситуаций, в которых может найти применение полиграф.
Тестирование на полиграфе может осуществляться так называемыми прямым и непрямым методами.
При прямом методе испытуемому предлагают три группы вопросов в определенной последовательности:
1) релевантные (критические) — относящиеся непосредственно к выясняемым обстоятельствам преступления;
2) иррелевантные (нейтральные), не имеющие отношения кделу и задаваемые с целью уменьшения эмоциональногонапряжения, или чтобы оттенить степень и форму протекания реакции на критические вопросы;
3) контрольные — не относящиеся к расследуемому преступлению, но обладающие до некоторой степени «обвинительным» содержанием.
При этом считается, что «обвинение» в чемнибудь, содержащееся в контрольных вопросах, не должно превышать силу обвинения, содержащегося в релевантных вопросах. Установлено, что непричастное лицо более сильно реагирует именно на контрольные вопросы, чем на релевантные, так как именно в них содержится опасная для него «обвинительная» информация.
Непрямой метод используется тогда, когда имеется основание предполагать, что контролируемое лицо знает о деталях, подробностях преступления, однако настоятельно это отрицает. При этом не подвергается непосредственному контролю достоверность отрицательных ответов испытуемого, а выясняется, располагает ли он специфической информацией, которую может знать только лицо, причастное к преступлению, причем не может объяснить, откуда, если не преступным путем, она получена. Раздражители выбирают из специфически релевантной информации так, чтобы постороннему человеку они казались одинаковыми и не вызывали у него специфических реакций.
Процесс тестирования длится около часа, он состоит из трехэтапов:
• предтестовое интервью;
• проведение тестов;
• обработка и анализ данных — результатов тестов.
Испытание носит добровольный характер, что фиксируетсяв специальном формуляре, и отказ от испытания не свидетельствует о виновности лица или иной его причастности к преступлению.
Противники применения полиграфа настойчиво аргументируют свою негативную позицию утверждением, что результаты тестирования невозможно однозначно связать с подлинной причиной вызванных реакций (в некоторых случаях, даже при использовании непрямого метода тестирования, это действительно так). В спорных случаях, очевидно, следует ограничиться констатацией наличия у испытуемого не «информации причастности», а «информации осведомленности» о тех или иных обстоятельствах события, учитывая возможность случайного источника такой информации.
Этический аспект проблемы. Нравственно ли применение полиграфа в целях борьбы с преступностью? — в этом заключается этический аспект проблемы. Противники полиграфа отвечают на этот вопрос категорическим «нет».
Однако утверждения о безнравственности применения полиграфа представляются неубедительными. Начнем с того, что ни один из противников полиграфа не указывает, каким именно нравственным нормам противоречит применение полиграфа, чем именно он унижает человеческое достоинство. Попробуем сделать это за них, чтобы подтвердить или опровергнуть их утверждение.
Не вызывает никакого сомнения, что любая форма обмана при применении технических средств в уголовном судопроизводстве, какими бы благородными целями он ни оправдывался, безнравственна и противоречит этическим принципам установления истины. В рассматриваемом случае как обман можно было бы квалифицировать попытку выдать за научно обоснованные результаты применение средств и методов, ничего общего с наукой не имеющих, а лишь облеченных «в наукообразные формы». Однако анализ технического аспекта рассматриваемой проблемы убедительно свидетельствует, что такие оценки, как «ненаучность» или «наукообразность» по отношению к полиграфу неправомерны, они могут лишь свидетельствовать о некомпетентности или предвзятости суждений.
Как обман можно квалифицировать фальсификацию, т.е. умышленно неправильную интерпретацию показаний полиграфа или умышленное их искажение. Но столь же безнравственна и преступна любая фальсификация материалов дела, начиная от фальсификации показаний и кончая умышленно ложным заключением эксперта. Здесь вопрос переносится уже из области применения полиграфа в область использования и оценки результатов применения в доказывании любого технического средства, любого средства доказывания. Ничего специфического, относящегося только к полиграфу, здесь нет. Что же касается ошибки, либо добросовестного заблуждения при интерпретации показаний полиграфа, то едва ли можно усмотреть в этом обман участников процесса. От ошибки не застрахованы ни эксперт, ни следователь, ни даже суд: существующие в уголовном процессе гарантии установления истины, несмотря на их полноту, реальность и эффективность, всетаки не могут абсолютно исключить возможность ошибки, что между тем нельзя оценить как их нравственную ущербность.
Решая вопрос об этичности применения полиграфа, не следует использовать в качестве отрицательного аргумента примеры негативной практики органов расследования зарубежных стран. Практика правоохранительных органов любой страны (и Россия не исключение) не свободна от ошибок и нарушений закона. В данном случае задача заключается в том, чтобы нормативное регулирование применения полиграфа позволяло, если не исключить ошибки и нарушения вообще, то свести к тому минимуму, который неизбежен при использовании любого технического средства.
Уголовнопроцессуальный аспект проблемы. Прежде всего необходимо оговориться, что практическому решению вопроса об условиях, формах и пределах применения полиграфа в уголовном судопроизводстве должно предшествовать глубокое и всестороннее научное исследование с широким обсуждением его результатов научной общественностью и достаточно репрезентативными экспериментами, отражающими специфику отечественного судопроизводства и ментальности населения. И такие исследования в настоящее время успешно ведутся специальным отделом ВНИИ МВД РФ, а также научными подразделениями Федеральной службы безопасности. Именно их результаты положены в основу Инструкции «О порядке применения полиграфа при опросе граждан», утвержденной Генеральной прокуратурой, ФСБ и МВД РФ и зарегистрированной 28 декабря 1994 г. в Министерстве юстиции Российской Федерации, а также Приказом министра внутренних дел Российской Федерации от 12 сентября 1995 г. № 353 «Об обеспечении внедрения полиграфа в деятельность органов внутренних дел». С изданием в 1995 г. Федерального закона «Об оперативнорозыскной деятельности» применение полиграфа в оперативнорозыскной деятельности обрело достаточное правовое обоснование. Речь, следовательно, теперь следует вести не о правомерности использования полиграфа вообще, а об условиях его использования в процессуальной деятельности следователя, а может быть, и суда.
Есть все основания полагать, что уже в настоящее время применение полиграфа вполне допустимо вдвухслучаях: при производстве экспертизы и при участии специалистапсихолога в подготовке к производству следственного действия.
Закон не ограничивает эксперта в выборе технических средств исследования. Любое техническое средство, если оносамо и методика его применения научно обоснованы, может быть применено экспертом для решения задач экспертизы, сообразно с условиями исследования, предъявляемыми к нему требованиями, процессуальным порядком экспертизы и т.п. Поэтому нет оснований для возражений против использования полиграфа экспертомпсихиатром или психологом.
Разработка метода бесконтактных (в подлинном смысле этого слова) датчиков сделала возможным применение полиграфа специалистомпсихологом или психофизиологом при подготовке к производству таких следственных действий, как обыск, следственный эксперимент с участием подозреваемого или обвиняемого, предъявление для опознания. Получаемая с помощью полиграфа при подготовке этих следственных действий ориентирующая информация помогает следователю в реализации или корректировке его тактического замысла.
Не исключается применение полиграфа и при допросе, но при условии законодательного закрепленияследующихположений:
1. Применение полиграфа допускается только с добровольного согласия допрашиваемого; отказ от испытания наполиграфе, равно как и предложение подвергнуться испытанию при отказе со стороны допрашиваемого, недолжны фиксироваться ни в одном процессуальном документе; отказ от испытания не может ни в какой форметолковаться во вред допрашиваемому.
2. Для участия в допросе обязательно привлекается специалистпсихолог, исполняющий функции оператора полиграфа в пределах обычной компетенции специалиста — участника следственного действия.
3. Результаты применения полиграфа не имеют доказательственного значения и используются следователем лишькак ориентирующая информация; доказательствами признаются лишь фактические данные, содержащиеся в показаниях допрашиваемого. Материальные свидетельстваприменения полиграфа (ленты, записи) к делу не приобщаются.
В несколько расширенном варианте уголовнопроцессуальная модель использования полиграфа при допросе предложена В.И. Комиссаровым, который считает, что в случае принятия решения (по своей инициативе или по просьбе допрашиваемого) о применении полиграфа, следователь обязан:
• пригласить защитника (если предполагается допроситьподозреваемого или обвиняемого), педагога, переводчика (при допросе несовершеннолетнего, глухонемого и др.);
• установить психологический контакт с участниками допроса;
• разъяснить всем им содержание, условия, порядок производства следственного действия и особенности использования информации, получаемой при тестировании;
• удостовериться, что испытуемый понял следователя, иразъяснить допрашиваемому его право отказаться от тестирования;
• получить в письменной форме согласие на тестированиена полиграфе;
• разъяснить права и обязанности всем участникам следственного действия (об этом делается отметка в протоколедопроса);
• предупредить оператора об уголовной ответственности зазаведомо ложную расшифровку полиграммы и за разглашение тайны следствия (занести в протокол замечания изаявления участников процесса).
Предложенная модель может лечь в основу соответствующих нормативных актов. Однако она содержит ряд неясностей: так, может создаться представление, что речь идет не о допросе, а о самостоятельном следственном действии; неясно, в чем могут заключаться права и обязанности защитника (уж во всяком случае не в корректировке теста); следует ли присутствовать во время испытания комулибо, кроме оператора и переводчика, ведь тестирование рекомендуется проводить в специальном помещении без посторонних («фоновых») раздражителей? Кстати, тестирование через переводчика бессмысленно. Тестирование следует проводить на языке, которым владеет тестируемый. И наконец, не правильнее ли считать тестирование не самостоятельным следственным действием, предшествующим допросу, а вводной частью самого допроса?
Очевидно, что разработка процессуального порядка испытаний на полиграфе требует предварительно накопить значительный эмпирический материал на основе использования полиграфа в оперативнорозыскной деятельности. Поспешность в этом деле явно противопоказана.