§ 1. Понятие борьбы с преступностью
Когда речь идет о противостоянии преступности, обеспечении ее снижения и уменьшении степени ее общественной опасности, употребляется множество терминов.
В криминологической и иной специальной литературе, а также официальных документах и публицистических материалах встречаются понятия: уголовная политика, борьба с преступностью, война, контроль, противодействие преступности, предупреждение, профилактика и др. При этом до сих пор каждое из указанных понятий вызывает научные споры и не может оцениваться как достаточно определенное или по крайней мере однозначное. Это создает значительные сложности как в уяснении смысла того, о чем идет речь в конкретном случае, так и в практической деятельности.
За каждым из терминов стоит разное содержание. Поэтому точное определение терминологии – непременное условие четкости в решении проблемы борьбы с преступностью.
Понятие «уголовная политика» появилось в работах авторов того времени, когда, во-первых, речь стала идти не только об отдельных преступлениях и реагировании на них, но и впервые была поставлена задача успешного противостояния множеству преступлений. Понятие «преступность», как качественно иное по сравнению с понятием «множество преступлений», тогда отсутствовало. Во-вторых, реагирование на преступления начало в этот период увязываться не только с мерами, которые называли «карательными» ‘, но и с такими, которые способны предупреждать преступления.
В литературе отмечалось, что трудно установить, кто впервые употребил термин «уголовная политика», но в 1804 году Фейербах говорил о ней как об уже существующем понятии и разграничивал его с уголовным правом. Об уголовной политике писали Хенке, Бентам, Бемер, Капплер, Лист, а в дореволюционной России – Чубинский, Фойницкий, Пионтковский, Таганцев, другие авторы. В 60–90-е годы XX века уголовной политике в России значительное внимание уделяли многие авторы: А.А. Герцензон, В.Н. Кудрявцев, П.С. Дагель, М.М. Бабаев, Г.М. Миньковский, М.П. Клейменов и целый ряд других авторов . А.А. Герцензон писал: «Уголовная политика – это часть общей политики социалистического государства наряду с политикой экономической, социально-культурной и т. д. Она направляет деятельность органов государственной власти и общественности в борьбе с преступлениями и иными общественно опасными поступками, основываясь на точном исполнении законов» .
Анализ работ показывает, что всегда существовали два принципиально разных подхода к пониманию уголовной политики. Одни авторы исходили из того, что в рамках уголовной политики решаются вопросы воздействия на преступления (преступность) уголовно-правовыми средствами, и, соответственно, данный подход разрабатывался в рамках социологии уголовного права (Фейербах, Лист ‘и др.). Во второй половине XX века в России этот подход также существовал . Но все-таки в 80-х годах преобладал второй.
Суть второго подхода сводится к тому, что уголовная политика касается всех мер воздействия на преступность. Даже высказывалось утверждение, что понятие борьбы с преступностью не должно выводиться за пределы уголовной политики . Как отмечалось в научных дискуссиях, данный подход фактически отождествляет понятия «уголовная политика» и «борьба с преступностью».
Термин «борьба с преступностью» широко применяется в правовых и других официальных документах, а также в научных трудах. Организация Объединенных Наций проводит конгрессы по борьбе с преступлениями и обращению с правонарушителями.
Теоретический анализ содержания данного термина показывает, что он применяется для обозначения сложной системно-структурной деятельности, имеющей цель добиться снижения преступности и степени ее общественной опасности, устранить или нейтрализовать детерминанты, причины преступности. Правда, в разные периоды эта цель формулировалась по-разному, в том числе максималистски: ликвидировать преступность и корни, ее порождающие. Но, поскольку такой подход был оценен как»криминологическая романтика» и сейчас практически не имеет сторонников, нет необходимости уделять ему какое-либо особое внимание.
Достижение указанной цели понималось таким образом, что борьба с преступностью представляет собой одну из сфер социального управления в широком смысле слова, так как это прежде всего воздействие на причины и условия, порождающие преступления и преступность, влияющие на их развитие. Борьба с преступностью предполагает также воздействие на лиц, совершающих преступления, саму преступность в целях недопущения рецидива преступлений и самодетерминации преступности. То есть сюда же включается правоохранительная деятельность по раскрытию и пресечению преступлений, выявлению виновных и их наказанию.
«Предупреждение преступности» – принятый в криминологии термин, означающий целенаправленное воздействие на причины и условия преступности. В работе «Теоретические основы предупреждения преступности», говорится, что «предупреждение преступности – многоуровневая система государственных и общественных мер, направленных на устранение, ослабление или нейтрализацию причин и условий преступности» . Это определение стало традиционным, оно же воспроизведено в «Курсе советской криминологии» (Т. 1. М. , 1985), на него опираются при проведении исследований многие криминологи.
Этот термин, разумеется, не является бесспорным. Его критики пишут о том, что нельзя предупредить то, что уже имеется, включая преступность. С этой точки зрения термин безусловно уязвим, но он вошел в научный оборот и вряд ли имеет смысл революционно ломать устоявшийся понятийный аппарат. Наряду с этим термином часто употребляют другой – «профилактика». Одними авторами эти два понятия трактуются как синонимы, другие видят в них различия (B.C. Лекарь, Г.А. Аванесов и др.). Практически все чаще о профилактике говорят применительно к пресечению конкретных преступлений, когда речь идет о своевременном обнаружении фактов замышления преступлений, приготовления к их совершению и реагировании на эти факты.
В таком виде профилактика служит как бы мостиком между предупреждением преступности в указанном выше классическом смысле и правоохранительной деятельностью (см. подробнее главы 12 и 13).
В последнее время особенно часто ставится под сомнение допустимость применения термина «борьба с преступностью». Его предлагают заменить другими: «контроль», «противодействие». Иногда употребляют и понятие «война». Однако указанные определения представляются более уязвимыми, чем «борьба с преступностью».
Слово «борьба» в словарях русского языка трактуется как активное столкновение противоположных интересов, групп, мнений и т. п. в целях приобретения господства одних над другими. Это всегда такая деятельность, которая преследует определенную цель. В преступности находят свое проявление интересы, ценности, установки, находящиеся в непримиримом противоречии с теми, которые охраняются законом.
Цель в этом случае – прежде всего не допустить массового нарушения уголовного закона путем воздействия на процессы детерминации и причинности преступности, а в случае его нарушения – применить к виновным меры государственного принуждения для того, чтобы добиться их отказа от преступного поведения. Компромисс здесь не допускается ни государством, ни обществом.
Другими словами, борьба с преступностью – это активное столкновение общества с преступностью для обеспечения господства закона и охраняемых им интересов, ценностей, норм поведения, осуществляемое в форме целенаправленной наступательной деятельности на причины, условия преступности и ее саму.
Профессор С. В. Бородин пишет: «Мы исходим из того, что борьба с преступностью как социально-политическая категория есть целенаправленная деятельность, проводимая государством и обществом на основе материалистического понимания преступности и ее причин» .
Что касается «контроля», то в русском языке это слово обозначает проверку чего-либо, кого-либо, наблюдение за кем-либо, чем-либо с целью проверки. Использование-этого понятия в криминологии до сих пор не было убедительным, о чем совершенно обоснованно писал И. И. Карпец. Примером может служить и учебник «Криминология», где говорится, что «Криминология – общетеоретическая наука о методах контроля за преступностью и борьбы с ней (включая в понятие борьбы с преступностью и ее предупреждение на всех стадиях и во всех выработанных наукой и практикой формах)» . Таким образом, авторы ввели термин «контроль», но не отказались и от понятия «борьба». В итоге такая позиция стала уязвимой. Тем более что предупредительная деятельность включает и меры социального контроля как социально-системного воздействия общества и социальных групп на личность и малые группы.
«Противодействие» в целом трактуется как уничтожение другого действия, идти наперекор чему-либо, мешать чему-либо. Очевидно, что данный термин не отражает сути рассматриваемой деятельности.
Во-первых, не только государство «мешает» преступности, ни и преступность – обществу, государству. Борьба с преступностью – это особый вид взаимодействия двух противоположных сторон. Хотя преступность и производив от общества, но она – относительно самостоятельный социальный феномен, обладающий способностью к самоорганизации и самодетерминации, активного сопротивления ему:
Во-вторых, рассматриваемый термин не охватывает всего комплекса мер воздействия на преступность как на социальное явление со сложным причинно-следственным комплексом, в том числе недопущения нарушения уголовного закона, а в случаях его нарушения – применения к виновному мер государственного принуждения.
Аналогично может быть оценен и термин «воздействие» на преступность , ибо воздействие – это одностороннее действие, направленное на кого-либо или что-либо с целью добиться чего-либо.
Провозглашение «контроля за преступностью», предполагает оказание ей только «противодействия». «Воздействие» несет в себе определенного рода компромисс, влечет поиск взаимных уступок , что совершенно очевидно является недопустимым. В основе преступности лежит такая система установок, ценностей, ориентации, которые находятся в антагонистическом противоречии с закрепленными в праве, общественной морали. Предупреждение преступности вовсе не означает компромисса с ней.
При употреблении термина «война с преступностью», казалось бы, делается акцент именно на указанное антагонистическое противоречие. Но если данную войну отождествлять с войной не на жизнь, а на смерть, то она не укладывается в рамки последней. В борьбе с преступностью упор делается на предупреждение, удержание лиц от совершения преступлений, а если выявляется их преступная деятельность, то прежде всего должен решаться вопрос о ее мотивах, причинах, о том, не целесообразно ли к лицу сначала применить заменяющие уголовное наказание меры и не следует ли ему оказать необходимую социальную помощь.
Традиционным представлениям о войне это не соответствует, ибо в подлинной войне противника стремятся уничтожить любыми средствами, любыми средствами подавить его атаку либо сопротивление. Объявление войны означает, что дающая отпор армии сторона находится в состоянии необходимой обороны и крайней необходимости. В борьбе с преступностью эта аналогия чревата внезаконным принуждением, расправой с преступниками на месте преступления или задержания и другими весьма общественно опасными последствиями.
Кстати, все это должно по возможности исключать армию из числа субъектов борьбы с преступностью. Армия рассчитана на победу над внешним врагом, но государству нельзя использовать те же методы применительно к своим гражданам.
С другой стороны, возможно ли перемирие с теми, кто совершает преступления? Опыт показывает, что их освобождают от наказания, им помогают только в одном случае и при одном условии – раскаянии и отказе от совершения преступлений в дальнейшем. Иначе при совершении новых преступлений вновь применяют государственное принуждение вплоть до смертной казни за тяжкие преступления против жизни людей. Нельзя игнорировать наличие неоднократно судимых лиц, профессиональную и организованную преступность с их лидерами и активными деятелями.
Общество, каким бы гуманным и снисходительным оно ни было, не может себе позволить роскошь допускать преступное поведение (а тем более указанных категорий лиц), эффективно его не пресекать и не применять к виновным самые строгие меры государственного принуждения. Оно за эту снисходительность будет платить десятками тысяч жизней, здоровьем, честью, достоинством, спокойствием, имуществом своих членов. Да и граждане не потерпят правительства, которое лишает их права не быть жертвой преступлений. Преступность и политика тесно взаимосвязаны.
Сдержанность в борьбе с преступностью, недоведение ее до состояния войны призывают проявлять те авторы, которые полагают, что обвиняемый и потерпевший со временем легко меняются местами и карающий меч затем может обрушиться на тех, кто призывает к войне с преступностью. В общем «не судите, да не судимы будете». Надо сказать, что это теория крайнего криминологического пессимизма. Она, конечно, сформировалась не на пустом месте. К сожалению, для нее серьезные основания дали факты из истории страны, да*, кроме того, и других государств с нестабильным политическим режимом. Но, может быть, осторожность действительно требует не так уж рьяно бороться с теми, кто преступает закон: а вдруг завтра они окажутся у кормила власти? А вдруг любого завтра могут посадить на скамью подсудимых? Можно, конечно, жить, опасаясь всего, но вот вопрос: удастся ли дожить свой век и не стать жертвой преступника? Но лучше разрабатывать и реализовывать меры по обеспечению стабильности политического и правового режима в государстве, созданию криминологически, социально обусловленного и эффективного законодательства, надежной системы охраны прав и законных интересов граждан. Сейчас принято ссылаться на религиозные заповеди, общечеловеческие ценности, но ведь, еще раз подчеркнем, психоло-fMH, лежащая в основе преступного поведения, находится с ними в противоречии, причем непримиримом, во всяком случае с позиции лиц, сознательно и устойчиво преступающих уголовно-правовой запрет.
Это они объявляют войну обществу, и общество не вправе пасовать перед ними. Любое цивилизованное общество противостоит преступности, а иначе оно просто не сохранит себя как цивилизованное. Но одновременно, разумеется, это противостояние должно осуществляться в рамках закона, носить цивилизованные формы, причем не только по отношению к лицам, совершившим преступления, но и к потерпевшим.
Таким образом, следует вести именно борьбу с преступностью в полном ее объеме.
Упорядочение понятийного аппарата, теоретических положений является неотъемлемой частью разработки концепции борьбы с преступностью, имеет не только научное, но и важное практическое значение.