В криминологическом исследовании традиционно выделяются следующие основные сферы жизнедеятельности: экономическая, социальная, политическая, духовная. При этом учитывается, что каждая из данных сфер представляет собой диалектическую взаимосвязь, органическое единство деятельности и отношений участников соответствующей деятельности. Криминологами в интересующем их аспекте изучается не только состояние экономических, политических, Других отношений, экономическая или иная деятельность разных групп населения, но и деятельность по управлению экономикой, политикой и т.п.
Выделение указанных основных сфер для криминолога важно по меньшей мере в четырех отношениях.
Во-первых, поскольку преступность вплетена в живую ткань общественных отношений, надо знать особенности этих отношений, закономерности, присущие разным сферам жизнедеятельности, т. е. учитывать экономические, социальные, иные законы развития и функционирования общественной жизни. Иначе существует опасность такого воздействия на преступность, в результате которого могут оказаться в обществе зияющие пустоты. Эту мысль когда-то высказывал еще Г. Тард. Здесь уместна аналогия с раковой опухолью, поражающей человеческие органы. Нельзя прогнозировать ее развитие и принимать решение о воздействии на нее без понимания того, как фунционирует соответствующий орган и будет ли жить человек при удалении опухоли. Ведь может так случиться, что перестанет фунционировать и жизненно важный орган, пораженный этой опухолью. Например, в социалистический период строго преследовалась спекуляция, но значительная часть населения пользовалась услугами спекулянтов и не была заинтересована в искоренении этого преступления. Дело было в том, что она не видела другого способа удовлетворения своих неотложных потребностей в качественных товарах. Государство в борьбе со спекуляцией не вводило альтернативные системы обеспечения названных потребностей.
В-третьих, криминолог, изучая ближайшие к преступлению и преступности системы детерминации, причинные комплексы, обязан «передать эстафету» другим специалистам с тем, чтобы они углубленно проанализировали явления и процессы, включенные в указанные причинные комплексы и системы детерминации. Соответственно и здесь важно грамотное решение о том, кому именно передать соответствующую информацию.
В-четвертых, все это имеет значение и при организации комплексных, междисциплинарных исследований.
Экономическая сфера общества – это область общественной жизни, связанная с производством материальных благ, включающая деятельность и отношения производства, обмена, распределения. Вопрос о том, включается ли сюда потребление, решается различно. В свое время К. Маркс писал, что потребление лежит вне политической экономии и его судьба не подчиняется закономерностям, действующим в процессе производства . Вслед за этим ряд авторов полагают, что потребление – это скорее социологическая категория .
Внимание криминологов к детерминации преступности экономическим фактором всегда было значительным, ибо экономике отводится определяющая роль в жизни общества. И история это подтверждает. Однако не всегда учитывалось, что экономический фактор влияет на преступность в сложном взаимодействии с социальным, политическим, духовным.
Не существует его немедленного, однозначного влияния на криминальную ситуацию. Важно, как он воспринимается населением, в каких условиях действует. Это можно проиллюстрировать результатами попыток быстро изменить бедственное экономическое положение части населения через гуманитарную помощь. Например, направление в районы землетрясений, вооруженных конфликтов огромных материальных средств без должного контроля за распределением сопровождается их присвоением небольшими группами лиц и обогащением последних в результате дальнейших коммерческих операций с такой «помощью».
Криминологи давно уже отказались от однозначных оценок каких-то конкретных экономических обстоятельств как криминогенных или антикриминогенных. Наиболее полный анализ учений об экономических факторах преступности до начала XX века был сделан в 1899–1900 годах Жозефом Ван-Каном, кандидатом права Амстердамского университета. Один из его выводов заключается в следующем: изучение динамики имущественной преступности и изменений в экономической сфере обнаруживает их параллелизм. Однако это •не означает, что преступность – продукт исключительно экономических явлений. Экономический фактор наиболее изменчив, подвержен ежегодным колебаниям, и поэтому его влияние резко, наиболее явно сказывается на колебаниях преступности. Другие факторы, влияющие на преступность, постояннее, и их влияние труднее поддается выявлению. Отсюда вывод, что параллелизм между движением имущественной преступности и изменениями в экономической среде отнюдь не всегда отражает однозначную линейную причинную зависимость преступности от этих изменений.
Обосновывая сложный механизм действия экономического фактора на преступность, Ван-Кан писал: «… Современная преступность, как и проституция, бродяжничество, нищенство, дух возмущения и недовольства, связана с экономическим строением современного общества, с эксцессами капитализма, плачевным распределением благ, с пауперизмом, отнимающим у масс надежду, энергию и плодотворную деятельность, порождающим физическое и нравственное истощение человеческого рода, образующим огромную армию физических и социальных дегенератов, жертв, обреченных минотавру преступности; связана преступность и с лихорадочным и болезненным ростом эгоистического способа производства, приносящего в своей бешеной погоне за личной выгодой в жертву благосостояние рабочих, жизнь слабых конкурентов, все их начинания, безопасность производства и торговли, делающего неопределенным огромное количество лиц и семей» .
Позднее криминологи писали, что «изменения преступности и ее форм зависели и зависят от экономических условий жизни общества и от тех методов и средств, к которым прибегал и прибегает господствующий класс, управляя обществом и защищая свои интересы .
В криминологии можно было встретить наряду с абсолютизацией экономического фактора и механистическим объяснением его влияния на преступность другую крайность: игнорирование этого фактора при объяснении конкретной преступности или создании программ борьбы с ней.
А.А. Герцензон отмечал, что в «самой природе социализма, в его экономическом базисе и его надстройке нет оснований для существования преступности» По мнению Н.Ф. Кузнецовой, криминогенные условия социально-экономического характера при зрелом социализме не выступают уже коренными, как в период перехода от капитализма к социализму» . Между тем не было никаких оснований считать, что преступность при социализме не подчинялась общим законам ее детерминации и причинности. Она не только существовала, но и росла, причем в основном за счет имущественных преступлений. Совершенно обоснованно И.И. Карпец, В.Н. Кудрявцев, А.А. Пионтковский и целый ряд других криминологов всегда подчеркивали определяющую роль экономического фактора в генезисе преступности .
Существенно и другое: разный механизм влияния экономического фактора на имущественные преступления, преступления против жизни, здоровья личности и нравственности. Действительно, если в имущественных деяниях экономический фактор более очевидно проявляет себя в ситуации принятия и реализации решения о преступлении, то в преступлениях насильственных он нередко действует как бы через формирование личности и мотивацию ее поведения. Сама по себе ситуация может не содержать отрицательных моментов экономического характера. Например, резкое социально-экономическое расслоение общества порождает конфликты между богатыми и бедными слоями населения, которые выражаются как в совершении фактов вымогательства части доходов у преуспевающих предпринимателей молодыми людьми, не имеющими работы и ориентированными на немедленное обеспечение любыми способами своего стремления жить не хуже, так и в поджогах особняков, актах вандализма в отношении дорогих иностранных автомашин.
Криминологические исследования указывают на необходимость первоочередного учета следующих явлений и процессов в экономической сфере жизни общества: состояние и развитие производства, обеспечение имеющихся у населения потребностей и интересов, причем не только потребительского характера, но и касающихся процесса занятости населения, получения им стабильного и обеспечивающего достойную жизнь дохода. В России период перестройки и реформ характеризовался: спадом производства, постоянным снижением объема промышленной продукции и продукции сельского хозяйства, грузооборота на транспорте, объема платных услуг населению и соответственно ростом безработицы, снижением реально начисленной заработной платы на одного работника, появлением внушительного слоя населения с денежными доходами ниже прожиточного минимума (табл. 34). В 1995 году, по официальным данным, фактическая численность населения с денежными доходами ниже прожиточного минимума составила 36,6 млн. человек или 25% всего населения.
Не случайно на этом фоне возрастает число преступлений против собственности, совершаемых во имя удовлетворения самых неотложных, так называемых абсолютных потребностей: в пище, необходимой одежде. Наиболее очевидно данное обстоятельство проявляет себя в преступлениях несовершеннолетних.
Спад производства, безработица криминологически опасны не только указанным выше прямым влиянием на преступность. Надо учитывать и опосредованное воздействие: человек утрачивает квалификацию, изолируется от трудового коллектива с его многими положительными аспектами воздействия на личность, нередко в этих условиях уходит в пьянство, иные формы наркотизма, что влияет на рост общеуголовной преступности; либо включается в теневую экономическую и иную деятельность, контролируемую криминальным миром, организованной преступностью; либо, опасаясь оказаться в среде безработных, услужливо выполняет все указания руководителя на работе, в том числе противоправные, не реагирует на допускаемые нарушения правил охраны труда, злоупотребления должностными полномочиями или их превышение. Это стимулирует рост и повышение общественной опасности экономической, должностной преступности.
Государство в условиях спада производства нередко пытается решать экономические проблемы путем расширения экспорта сырьевых ресурсов любыми средствами, в том числе за счет продажи их по более низким, чем мировые, ценам; неотложные потребности населения в товарах решает за счет импорта. Так, в 1995 г. в России экспорт товаров составил 77,8 млрд. долларов США, в 1995 г. он был выше на 18%, чем в 1994 г., а в 1994 г. по сравнению с 1993 г. был выше на 11%. По импорту товаров данные составили соответственно 57,9 млрд. долларов США, +15% и +14%. Это повышает зависимость государства от иностранных государств и в условиях инфляции, обесценения национальной валюты ведет к падению престижа государства в глазах, граждан, усилению их ориентации на иностранные государства, более частое вступление в сделки со спецслужбами последних. С изложенным выше бывает связан рост преступлений против безопасности государства.
На преступность оказывают несомненное влияние состояние и производительных сил, и производственных отношений, и характер их взаимодействия. Попытка быстрого создания внушительного слоя фермеров за счет ликвидации совхозов и колхозов практически провалилась, и оставшиеся фермеры признают, что их выживание в значительной мере обеспечивается благодаря различным ухищрениям, в том числе преступного характера, например, путем утаивания доходов от налогообложения, использования наемной рабочей силы в теневом варианте и тому подобного. Вся техника сельского хозяйства, его материально-техническое оснащение были рассчитаны на крупные хозяйства. Но фермеру нужны машины иной мощности. Фермеру соответствуют иные, чем члену коллективного сельскохозяйственного предприятия, производственные навыки, социально-психологические качества личности. Игнорирование, полное или частичное, этих факторов создает сложную социально-экономическую и социально-психологическую ситуацию в сельской местности, конфликты. И в этом плане обращает на себя внимание превышение темпов прироста сельской преступности по сравнению с городской. Только миграционными потоками и оседанием многих беженцев, переселенцев в сельской местности это не объясняется.
При анализе производительных сил разграничиваются объективные и субъективные, т. е. важны не только сырьевая база, уровень развития научно-технического прогресса, но и люди, обладающие способностью к труду, трудовыми навыками и знаниями. Поэтому существенны процессы профессиональной подготовки и переподготовки кадров, их стимулирования к самосовершенствованию.
Когда обращалось внимание на несоответствие производительных сил и производственных отношений при социализме, отмечался следующий конфликт с далеко идущими, в том числе криминальными последствиями: производственные отношения социализма с почти тотальным обобществлением средств производства предполагают весьма развитые производительные силы, позволяющие обеспечивать высокую эффективность общественного производства. Невозможно налаженное функционирование огромного хозяйственного механизма без информации, анализа и контроля, базирующихся на применении сложнейших управленческих систем, использующих совершенную электронно-вычислительную технику. Нередко преступления в сфере экономики совершались на стыке разных отраслей народного хозяйства, предприятий и организаций, с использованием бесконтрольности, в результате расбалансированности плановых заданий и их ресурсного обеспечения.
С этой точки зрения разгосударствление и приватизация должны были обеспечить лучшую управляемость предприятий и повышенную устойчивость системы в условиях общих просчетов в управлении экономикой страны. Однако реальный криминальный потенциал этих важнейших мер реформы в России оказался гигантским. Уже в результате хотя бы того, что он начался на фоне фактического лишения населения всех их правомерных сбережений; падения жизненного уровня, когда приватизационные чеки продавались за бесценок; нулевой рыночной экономической культуры граждан, сформировавшихся и живших при социализме. В этой ситуации «заработали»криминальные капиталы, владельцы которых имели навыки их приобретения и приумножения в условиях «черного» рынка, и практически рыночные преобразования в России стали происходить по модели развития «черного» криминального рынка. В этой связи криминологи—чески закономерны многочисленные убийства предпринимателей, сращивание многих из них с организованными преступными структурами. Процессы концентрации, перераспределения капитала, конкуренции происходят по стандартам такого рынка, в привычных для деятелей преступной среды формах решения проблем.
Все это приводит к ограблению нации, присвоению средств общественных фондов, непоступлению средств в виде налогов в государственную казну. Соответственно, не финансируются программы поддержки семьи, воспитания подрастающего поколения, инвалидов и стариков. Падает рождаемость, снижаются размеры и качество трудовых ресурсов, формируется поколение со сниженным образовательным уровнем и другими отрицательными моментами, в том числе проявляющими себя в негативно отклоняющемся от социальных норм поведении, включая преступное. Закладывается «криминогенная мина» на многие десятилетия. Причем она неизбежно отрицательно скажется не только на динамике преступности, но и на общем состоянии общественного организма.
Криминологи всегда обращали внимание на соотношение размеров доходов и расходов населения, в том числе прожиточного минимума населения. Например, по данным Госкомстата России, среднемесячная заработная плата составляла в ноябре 1995 г. в здравоохранении, физической культуре и социальном обеспечении 516,8 тыс. руб., в образовании – 472,9 тыс. руб., а прожиточный минимум одного трудоспособного человека составлял 352,4 тыс. руб. Этот минимум рассчитан по методике Министерства труда Российской федерации и, по оценкам экономистов, он резко занижен. Для криминолога в данных условиях закономерно развитие незаконных предпринимательских начал в образовании и здравоохранении, связанных с многочисленными преступлениями.
С этим связано и такое криминологически крайне важное явление, как социально-экономическая дифференциация населения .по фактическим доходам и уровню жизни. Она рождает так называемые относительные потребности, возникающие при сравнении людьми своего материального положения с положением окружающих, и становится непосредственно продуцирующим преступность фактором, когда обеспечение высокого уровня доходов населения происходит путем нарушения законов, в том числе уголовно-правовых запретов и полной безнаказанности виновных. Но это наступает при неблагоприятном взаимодействии характеристик экономической, социальной и других сфер жизни общества.
Бедность, безработица, бездомность, социально-экономические контрасты – обстоятельства, которые всеми без исключения криминологами определяются как обладающие высоким криминальным потенциалом. Так же, судя по опросам, они оцениваются сотрудниками правоохранительных органов и лицами, совершавшими преступления. В 1995 году эти обстоятельства чаще других указывались при опросах в Москве как определяющие рост преступности (табл. 35).
В целом мнения осужденных совпали с мнениями сотрудников милиции и прокуратуры.
К этому следует добавить, что среди выявленных преступников в России в 1995 году – 45% составляли лица, не имеющие постоянных источников дохода, в 1993 году их было 34%. Число выявленных преступников, официально признанных безработными, за это время удвоилось. Каждый второй выявленный преступник, совершивший тяжкое преступление в России, в 1985 году не имел постоянного источника дохода, каждый десятый был безработным.
Когда говорят о социальной сфере жизнедеятельности, то упоминают так называемое гражданское общество – определенную организацию семьи, сословий, разных социальных групп. Речь идет о социальной структуре общества, системе социальных отношений, определяющих интересы и цели разных социальных групп и слоев, отражающих положение граждан в обществе, их отношение к своему месту в нем.
Тезис об однородности социалистического общества всегда был, мягко говоря, большим преувеличением. Различались интересы жителей разных регионов России (северных и южных), сельских и городских жителей, многодетных семей и семей, не имеющих детей, а также других категорий населения. Игнорировалось развитие нового социального слоя – предпринимателей. В то же время развивалось частное предпринимательство в виде «шабашничества», нелегальной цеховой деятельности, создавались слои арендаторов, кооператоры и т. д. Не были беспроблемными и национальные отношения.
Причем социальные и экономические проблемы всегда взаимодействовали. На ряд хулиганских действий в Киргизии в конце 80-х годов, когда молодые люди коренной национальности избивали лиц иной национальности, например, влияли такие моменты: около столичного города начали выделять земельные участки для садов и огородов работникам предприятий. Но эти работники в основном не были киргизами. При освоении таких участков воздвигались заборы, затруднялся проезд для местных сельских жителей-киргизов. Внешне конфликт владельцев земельных участков и сельских коренных жителей выглядел как межнациональный.
В период перестройки и реформ в России, как уже отмечалось, произошло в короткий срок резкое социально-экономическое расслоение людей, обострились религиозные и национальные различия. Игнорирование, неполный и непоследовательный учет всех этих обстоятельств порождают конфликтные и проблемные ситуации, разрешаемые при обострении противоречий все чаще криминальным путем.
Ставка на развитие платного образования и платных медицинских услуг, платного предоставления жилища в стране . со все более снижающимся уровнем жизни большинства населения, да еще привыкшего к получению бесплатного качественного образования, а также медицинской помощи и жилья, – это фактор, который ведет к отчуждению части населения от государства и закона, достижению личного благосостояния любым путем.
Недостаточный учет структуры населения, положения малообеспеченных семей, имеющих детей, влечет серьезные просчеты в формировании личности последних и оборачивается для немалого их числа со временем жизненными неудачами, отклонениями в поведении, выбором криминальной среды как наиболее комфортной и немедленно удовлетворяющей специфически сформировавшиеся потребности и интересы.
В России существует многообразие жизненного уклада, образа жизни. Он разный в условиях полярной зимы, многомесячных холодов, в южных регионах, в портовых городах, туристских центрах и сельской глубинке. При активизации процессов миграции, в том числе связанной с появлением вынужденных переселенцев и беженцев, особенно остро стоят проблемы адаптации людей к новым условиям.
Социальная сфера жизни -– это и система определенных институтов гражданского общества: общественных организаций, фондов, ассоциаций, создаваемых на профессиональной, иной основе. Многое зависит от отношения таких организаций к преступности и борьбе с ней. Криминологами всего мира установлена важная роль поддержки названными организациями усилий государства в противостоянии преступности.
Таким образом, социальные проблемы влияют на те или иные виды преступности в разных взаимодействиях. В связи с многообразием социальных групп и неоднородностью бытующих в них норм поведения, традиций, обычаев возникают конфликты социальных позиций и социальных ролей, о чем подробно говорится в главе 9.
Политическая сфера жизни общества – это политические организации и учреждения, политические отношения и действия. О политике древние греки говорили как об искусстве управления государством. Государство – главное политическое учреждение. Субъект, определяющий деятельность государства, имеет политическую власть в стране. Центральным политическим вопросом всегда был вопрос о государственной власти.
В стране, где очевидно проявляются социально-экономические и социальные различия, наиболее остро стоят вопросы, связанные с тем, в чьих руках будет государственная власть, в какой мере она будет учитывать интересы разных социальных групп и слоев населения. Область формирования, функционирования органов государственной власти, удержания государственной власти в определенных руках становится полем столкновения противоположных интересов, в том числе криминальных и правомерных. В этом аспекте следует рассматривать проблемы коррупции, роста должностной преступности, экономической с использованием государственных структур, политического терроризма, ряда государственных преступлений, вооруженных конфликтов и связанных с ними преступлений.
Но все это влияет и на иные виды преступности, прежде всего – на экономическую. В конце концов, борьба за государственную власть – это всегда борьба прежде всего за обеспечение определенного экономического интереса. Данные вопросы подробнее освещаются в главах «Экономическая преступность» и «Преступность в экстремальных ситуациях». Здесь же отметим, что первые успехи борьбы за суверенитет в бывших союзных республиках проходили на фоне снижения активности борьбы с экономической преступностью. Число зарегистрированных экономических преступлений наиболее резко снизилось по сравнению с 1986 годом в 1988 году в Эстонии (-45%), Армении (-36%), Азербайджане (-19,7%), а в 1989 году – также в Латвии (14%), Узбекистане (-14%). В России снижение зарегистрированной экономической преступности в 1989 году по сравнению с 1986 годом составило 10%, а в 1991 году – 13% .
В то же время нередко при этом преступность используется как карта в политико-идеологической борьбе и внимание общественности сосредоточивается на тех ее формах, которые причиняют неудобства и вред господствующим экономическим интересам. Наиболее характерен в этом отношении пример с вымогательством (рэкетом). Широко известны усилия многих политиков, официальной пропаганды в разных странах свести масштабную проблему борьбы с организованной преступностью только к борьбе с рэкетом и бандитизмом без затрагивания криминальных капиталов, препятствования их легализации (отмывания). При этом доказывается необходимость решительных мер борьбы с преступностью, даже ценой нарушения положений закона, конституционных норм. Но такие «решительные» меры не призывают с той же страстью реализовывать применительно к крупномасштабным криминальным операциям и проявлениям коррупции в высших эшелонах государственной власти. В России, например, в последнем случае вспоминают о незаконных репрессиях тридцатых годов.
В этом нет ничего нового. Анализируя соотношение проблем преступности и политики в США, Б.С. Никифоров и Г.А. Злобин писали в связи с эффектом общественной паники, создаваемой преступностью: «Она настраивает общественное мнение в пользу «решительных» административных мер борьбы с этим тревожным явлением. Буржуазия охотно ориентирует общественное мнение в этом направлении. Здесь она находит по меньшей мере троякую выгоду. Это дает ей возможность отвлекать внимание масс от действительных причин преступности в капиталистическом обществе. Буржуазия может искать популярности с помощью не столько эффективных, сколько эффектных мер, не тратя денег на проведение широких социальных реформ. Наконец, она пытается использовать ситуацию, неконтролируемую ею и по сути дела дискредитирующую капиталистический образ жизни, в своих политических интересах… Ее цель – избавиться от своей же собственной законности… В этом и именно в этом отношении конституционные гарантии правосудия становятся заграждениями, завалами на ее пути» .
Чем более осознается необходимость учета интересов разных социальных групп и недопущения острых столкновений в обществе, тем большее внимание уделяется оздоровлению социальных условий – общему предупреждению преступности. Важно также, каким образом, в рамках закона или в противоправной форме разрешаются противоречия политических интересов разных социальных групп, политических партий и движений; как строится система борьбы с преступностью, система социального контроля в обществе, каково законодательство.
Когда преступность в обществе достигает широких масштабов и отличается высокой организованностью, она определяет и деятельность определенных политических партий, движений, стараясь держаться в тени. Тем самым пытается создать для себя наиболее выгодные условия широкого плана. Так возникают «теневая политика, теневая юстиция».
Наиболее подробно проблемы влияния политического фактора на преступность в отечественной криминологии рассмотрел И.И. Карпец .
Духовная сфера общественной жизни – сложное и многоплановое явление. В литературе отмечается, что она включает «общественное и индивидуальное сознание, сознание научное и обыденное, мировоззрение и мироощущение, научные знания и иллюзии, религиозные и эстетические взгляды, этнические и юридические нормы, а также духовную жизнь и сознание классов и социальных групп, самосознание классов и наций (народностей), идеологию и социальную психологию» . Подсистемами духовной сферы выступают наука, искусство, идеология, религия, образование и воспитание.
Обусловленные экономикой идеологические, социально-психологические явления оказывают обратное влияние на экономику, социальную жизнь общества, политику. Сознание – это субъективный продукт, преобразованная форма общественных отношений, проявляющаяся через деятельность людей .
Изучение духовной сферы жизни общества позволяет понять:
с какими взглядами, установками, ценностными ориентациями, традициями, элементами культуры взаимодействовали элементы экономической, социальной и политической ситуации;
объектом каких общественных влияний было ранее население, в том числе лица, совершающие преступления. Эти влияния могли запечатлеваться в общественном сознании, передаваться путем воспитания, иного формирования личности и продолжать «работать» в новых социально-экономических, политических условиях.
Общественные, групповые оценки, суждения, мнения для каждого человека – объективный фактор, который он учитывает при принятии решений и их реализации, порой не в меньшей степени, чем материальную выгоду.
Все элементы духовной сферы криминологически значимы, в том числе и все формы общественного сознания. И когда речь идет о преступном поведении, всегда подлежат анализу разные формы сознания: нравственное, экономическое, политическое, религиозное и т. д. Но наряду с ними во всех случаях важен анализ правосознания. Правосознание выступает как система взглядов, убеждений, оценок, представлений, настроений, чувств общества либо отдельных социальных слоев, групп, граждан, отражающих социально-правовую действительность. Она оказывает влияние на значимое в правовом отношении поведение. В том числе связанное с функционированием и изменением правовых институтов, законодательства.
При анализе причин преступлений всегда возникает вопрос: если преступник руководствовался специфическими нравственными, религиозными и другими убеждениями, то почему его не остановил закон с его строгими санкциями за нарушение уголовно-правового запрета?
При криминологическом анализе общественного правосознания вычленяются различные его подструктуры, отраженные в схеме.
Из схемы видно, что официальная правовая идеология и научные правовые постулаты могут различаться, не говоря уже о различии теоретического и обыденного правосознания. Последнее формируется и под влиянием теоретических элементов, и под воздействием реальной общественной практики людей, а также передаваемых от поколения к поколению и поддерживаемых определенными социальными группами обычаев, традиций.
Криминологу важно понять, каковы истоки отрицательного отношения к уголовному запрету, его нарушения: следование ли это традиции (например, кровной мести) или распространенному в обыденном сознании ряда групп убеждению, что в отношении обидчика допустимо применение физического насилия, а в «суде правды не найдешь», либо просто элементарное незнание нарушенной нормы закона. В дореволюционной России существовала Комиссия собирания народных юридических обычаев при Отделении Этнографии Императорского Русского Географического общества. В разработанной Комиссией Программе, например, содержались такие вопросы: «Признает ли народ одинаково важным убийство всякого человека? Не имеют ли разноверие и разноплеменность влияния на оценку убийства?», «Как относится народ к кражам, какое при оценке их придает значение нужде и не делает ли различия между случайными ворами и ворами по ремеслу? Какие наказания назначаются за кражи?» .
При изучении правосознания выделяются пять элементов: 1) знание права; 2) представления о праве (неточные знания, формируемые в результате знания норм. морали и других, либо личного опыта и наблюдений); 3) отношение к нормам права; 4) требования к праву (при отрицательном отношении к норме права одни могут требовать ее ужесточения, другие – смягчения); 5) отношение к исполнению правовых предписаний. Последний элемент отличается от отношения к праву: встречается убеждение в необходимости исполнять даже плохой закон, пока он – закон, и убеждение, что даже необходимое правовое предписание можно нарушить в удобной для правонарушителя ситуации. Именно последний элемент чаще всего дефектен у лиц, совершающих преступления, и отличает их правосознание от правосознания контрольной группы лиц.
Кроме того, у преступников даже верные правовые взгляды не бывают сформированы на уровне убеждений и установок. В социально-правовой установке выделяются: 1) воззренческий уровень, когда соответствующие взгляды высказываются в результате ознакомления с соответствующей нормой права или логического умозаключения; 2) эмоциональный уровень, когда взгляды становятся убеждениями, бывают эмоционально окрашены; 3) поведенческий уровень, когда налицо готовность к поведению в соответствии с данными взглядами. Реальное поведение, как уже отмечалось, может отличаться от этой готовности в результате сильного влияния ситуации. Но данная социально-правовая установка способна оказать влияние на содержание актуальной установки, столь значимой в механизме преступного поведения .
Анализируется взаимодействие социально-правовых, нравственных, религиозных и других установок, включающих три указанных уровня, а также системы ценностных ориентации – установок на базовые ценности . Важна иерархия таких ценностных ориентации. Если в ней верхние позиции занимает верность друзьям, то ради них несовершеннолетние преступники способны совершить самые тяжкие преступления, осознавая их уголовно-правовой характер и коря себя за их нарушение. Если высшей ценностью личности служит материальная выгода, то во имя ее могут быть в конкретных ситуациях принесены в жертву многие нравственные, религиозные и правовые ценности.
Криминологу приходится анализировать характер функционирования таких учреждений, как школы, иные воспитательные и образовательные институты, средства массовой информации.
При росте организованной преступности и использовании ею официальных структур, институтов общества отмечается прямое их применение для пропаганды либо оправдания преступной идеологии и психологии, распространения информации о формах криминального поведения, даже для его рекламы. Например, когда стала издаваться «Еженедельная деловая газета для всех» – «Миллионер», то в № 2 за 1992 год были опубликованы материалы: «Читатели «Миллионера» не платят налогов» с подзаголовком «Один из универсальных способов избежать налогов на предпринимательскую деятельность» и «Самогонный аппарат из трех бутылок». Здесь примеры настолько многочисленны и ярки, что их перечисление могло бы составить многотомное издание.
Существенно также криминологическое изучение общественного мнения. Оно характеризует общественное сознание определенного периода в его суммарном виде, со сломанными перегородками между разными формами сознания (нравственного, политического, правового, иного), а также обыденным и теоретическим . Общественное мнение – это момент функционирования общественного сознания в конкретных условиях.
При криминологическом исследовании причинного комплекса преступности также изучается нравственная, политическая, экономическая, правовая, религиозная культуры, т. е. то, что вошло в быт, претворяется устойчиво в реальной действительности. Рост преступности, рост ее влияния на общество в последние годы в России сопровождался внедрением элементов преступной культуры в массовую. Например, все шире используется уголовный жаргон, даже некоторыми деятелями искусства.
Ряд авторов оценивают преступную культуру как субкультуру, но это возможно при условии ее базирования на тех же основолагающих ценностях, что и культура общества (ничем не ограниченный культ личной выгоды и т. п.). Если же иметь в виду, например, христианскую культуру, то о преступной по отношению к ней надо говорить не как о субкультуре, а как о контркультуре.