Литература:
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23 апреля 1991 г. «О судебной практике по делам о нарушениях правил охраны труда и безопасности горных, строительных и иных работ» // СПП ВС. М., 1999. С. 230;
Бессонова И.В. Нарушение правил охраны труда (проблемы истории, законодательного регулирования и практики). Оренбург, 2002;
Борисов В.И. Уголовная ответственность за нарушение правил охраны труда. Киев, 1990;
Брайнин М.С., Квелидзе С.А. Уголовно-правовая охрана безопасности труда в СССР. М., 1977;
Красиков А.Н. Уголовно-правовая охрана прав и свобод человека в России. Саратов, 1996. С. 174 — 178.
1. Нарушение правил охраны труда (ст. 143)
Посягательство охватывает собой нарушение правил техники безопасности или иных правил охраны труда, совершенное лицом, на котором лежали обязанности по соблюдению этих правил, если это повлекло по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью человека (ч. 1) либо его смерть (ч. 2).
Объект рассматриваемого преступления — закрепленное в международно-правовых актах и в Конституции РФ (ч. 3 ст. 37) право каждого человека на благоприятные условия труда, отвечающие требованиям безопасности и гигиены, или, сокращенно, безопасность условий труда работников.
Объективную сторону нарушения правил охраны труда образуют действие или бездействие субъектов, которые отступают от общих отраслевых или локальных норм, обеспечивающих безопасность труда работников. Поскольку диспозиция ч. 1 ст. 143 является бланкетной и не содержит наименования правил охраны труда и описания видов их нарушения, следственные органы должны устанавливать, а суды с соответствующей оценкой фиксировать в приговорах конкретные нормативные акты, регулирующие в данных ситуациях безопасность труда, и доказанные отступления от их соблюдения (с обязательной ссылкой на нарушенные субъектом пункты и параграфы тех или иных положений и инструкций).
Уголовную ответственность влечет не любое нарушение правил охраны труда, а лишь такое, которое причинило тяжкий вред здоровью (ч. 1 ст. 143) либо смерть человека (ч. 2 данной статьи). Между такими последствиями и допущенным нарушением правил существует причинная связь, которая обычно носит усложненный характер: допущенное субъектом нарушение создает условия наступления указанных последствий, а сами они выступают результатом дальнейшего развития событий (в том числе собственной неосмотрительности недостаточно квалифицированного работника, нарушений со стороны других лиц или иных привходящих обстоятельств). Следовательно, причинная связь складывается по типу «условие — следствие». Поэтому для ее установления надлежит использовать помощь экспертизы (технологической, строительной и т.п.).
Субъективная сторона нарушения правил охраны труда предполагает либо сознательное нарушение этих правил, либо отступление от их соблюдения по неосмотрительности, но психическое отношение субъекта к причинению тяжкого вреда здоровью либо к смерти потерпевшего всегда характеризуется неосторожной виной в виде легкомыслия или небрежности.
Мотивы нарушения правил охраны труда не имеют значения для квалификации деяния по ст. 143 УК, хотя виновные, как правило, ссылаются на так называемую производственную необходимость.
Следуя тексту ст. 20 и смыслу ч. 1 ст. 143, субъектом нарушения правил охраны труда должно быть признано вменяемое лицо старше 16 лет, на которого возлагалась обязанность соблюдать правила. Подобные обязанности, в частности, лежат и на рядовых работниках предприятий и учреждений. Между тем сравнительный анализ предписаний ст. 143, с одной стороны, и ч. 2 ст. 109, ч. 1 и 2 ст. 118 — с другой, показывает, что последние нормы рассчитаны на их применение к лицам, которые причинили смерть или тяжкий вред здоровью по неосторожности из-за ненадлежащего выполнения своих профессиональных обязанностей. Следовательно, по ч. 1 или 2 ст. 143 должны нести ответственность лишь руководящие сотрудники частных структур или должностные лица государственных организаций или организаций, подведомственных органам местного самоуправления. Речь идет о таких лицах, которые ввиду их служебного положения или по специальному поручению должны обеспечивать соблюдение правил охраны труда на том или ином доверенном им для руководства участке работы (мастер, прораб, начальник отдела, заведующий сектором, руководитель лаборатории и др.). По мнению некоторых авторов, инженеры по технике безопасности, которые непосредственно не руководят производственным процессом, а обладают лишь контрольными функциями в этой сфере, не могут быть субъектами нарушения правил охраны труда, а подлежат ответственности за должностную халатность <*>. В реальной же практике инженеры по технике безопасности составляют около двух процентов осужденных за нарушение соответствующих норм об охране труда <**>.
———————————
<*> См.: Брайнин М.С., Квелидзе С.А. Уголовно-правовая охрана безопасности труда в СССР. С. 76.
<**> См.: Борисов В.И. Уголовная ответственность за нарушение правил охраны труда. С. 48.
Возникает также вопрос об ответственности по ст. 143 первых руководителей предприятий и учреждений (генеральный директор, главный инженер, главный металлург, главный механик и др.). Эти субъекты, как разъяснил Пленум Верховного Суда в п. 3 Постановления «О судебной практике по делам о нарушениях правил охраны труда и безопасности горных, строительных и иных работ», могут нести ответственность за нарушение таких правил охраны труда, если они:
1) не устранили известное им нарушение таких правил;
2) сами дали противоречащее правилам указание
3) или приняли на себя руководство конкретными работами и не обеспечили при этом соблюдения правил охраны труда.
В остальных случаях такие руководители из числа должностных лиц должны подвергаться ответственности за должностную халатность (ст. 293). Поскольку в УК отсутствует норма о халатности служащих негосударственных структур, то эти субъекты ответственны по статьям о неосторожных посягательствах на жизнь и здоровье вследствие невыполнения профессиональных обязанностей (ч. 2 ст. 109, ч. 1 или 2 ст. 118).
Наконец, квалифицируемое по ст. 143 деяние следует отличать от предусмотренных в специальных нормах нарушений правил безопасности на объектах атомной энергетики (ст. 215), при организации горных или строительных работ (ст. 216), во взрывоопасных предприятиях (ст. 217) либо при эксплуатации или ремонте магистральных трубопроводов (ст. 269). В этих случаях в качестве объекта посягательства выступает не гарантированная Конституцией РФ безопасность труда, а в первую очередь общественная безопасность в указанных специфических сферах. Потерпевшими от таких деяний могут быть любые граждане, вовсе не обязательно связанные трудовыми отношениями с соответствующей организацией.
Деяние, предусмотренное ч. 1 ст. 143, относится к категории преступлений небольшой тяжести, а ч. 2 — средней тяжести.
2. Воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналистов (ст. 144)
В ч. 1 этой нормы устанавливается ответственность за воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналистов путем принуждения их к распространению или отказу от распространения информации.
Такое деяние посягает не только на трудовые (профессиональные) права журналистов, но и на зафиксированное во Всеобщей декларации прав человека, других международных документах и в ч. 4 ст. 29 Конституции РФ право каждого свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом.
Тем не менее потерпевшим от этого преступления может быть лишь журналист, выполняющий свой профессиональный долг, а не другие граждане, страдающие от недостатка правдивой или избытка ложной информации.
Объективная сторона рассматриваемого деяния заключается в создании препятствий указанной деятельности журналистов специальными способами, которые обозначены в ч. 1 ст. 144 термином «принуждение».
Принуждение в силу ст. 40 может быть физическим (насильственным) или психическим (сопряженным с угрозой безопасности журналиста). Если при этом насилие привело к лишению жизни или причинению тяжкого либо средней тяжести вреда здоровью, то содеянное выходит за рамки ч. 1 ст. 144 и требует квалификации по правилам идеальной совокупности преступлений соответственно по п. «б» ч. 2 ст. 105, ст. 111 или 112. Менее серьезное насилие, связанное с нанесением легкого вреда здоровью журналиста, побоями или угрозами в его адрес, охватывается признаками указанной нормы и не нуждается в отдельной юридической оценке. Вместе с тем следует иметь в виду, что принуждение журналиста направлено на то, чтобы побудить его распространить желательную виновному информацию либо, наоборот, отказаться от распространения нежелательной этому субъекту информации.
Преступление признается оконченным с момента совершения указанных действий независимо от того, удалось ли принудить журналиста к отказу от выполнения профессионального долга.
Субъективная сторона предполагает прямой умысел, который охватывает собой осознание виновного, что он принуждает журналиста отказаться от профессиональной деятельности путем насилия или угроз, а равно цель создать таким образом препятствия для такой деятельности.
В ч. 2 ст. 144 называется квалифицирующий признак — использование виновным своего служебного положения. Здесь субъектом может быть как должностное лицо или руководящий сотрудник негосударственной организации, так и рядовой работник (например, выполняющий охранно-сторожевые функции), который насилием или угрозой изгоняет журналиста с объекта восприятия соответствующих событий либо изымает у него кассету с записью информации об этих событиях.
Поскольку ст. 285 и 286 предполагают более строгую санкцию, чем ч. 2 ст. 144, то в случаях воспрепятствования законной журналистской деятельности со стороны должностных лиц возникает вопрос о квалификации по совокупности.
Деяние, описанное в ч. 1 и 2 ст. 144, относится к категории преступлений небольшой тяжести.
3. Необоснованный отказ в приеме на работу или необоснованное увольнение беременной женщины или женщины, имеющей детей в возрасте до трех лет (ст. 145)
Деяние подрывает не только конституционное право на труд (ст. 37 Конституции РФ), но и посягает на гарантированную Конституцией РФ (ч. 1 ст. 38) защиту интересов материнства и детства.
Соответственно потерпевшими от рассматриваемого преступления выступают беременные женщины (независимо от срока беременности) и матери, имеющие малолетних детей до трех лет.
Объективная сторона преступления носит альтернативный характер и предполагает отказ в приеме на работу указанных женщин или их увольнение. Такое деяние считается преступлением, если отказ в работе или увольнение были необоснованными, нарушали установленный законом порядок предоставления работы или освобождения от занимаемой должности. Поэтому в конкретных ситуациях надлежит установить, в чем именно заключалось допущенное субъектом нарушение нормативных актов о труде.
Субъективная сторона предполагает прямой умысел и специальный мотив. Умыслом виновного охватывается то, что потерпевшей является беременная женщина или мать ребенка в возрасте до трех лет.
Что касается мотивов, то они, как прямо указано в ст. 145, связаны как раз с беременностью женщины или наличием у нее малолетнего ребенка. Отказ от предоставления работы или освобождение от должности по иным мотивам не содержит состава анализируемого преступления. При решении данного вопроса следует иметь в виду особые условия формирования кадрового состава предприятий или организаций по конкурсу для отбора наиболее перспективных и работоспособных сотрудников. В этих ситуациях предпочтение вполне может быть отдано незамужней или бездетной женщине либо лицу мужского пола.
Субъект — вменяемое лицо, обладающее правом найма и увольнения. Другие лица старше 16 лет могут выступать в качестве организатора, подстрекателя или пособника рассматриваемого посягательства.
Деяние относится к категории преступлений небольшой тяжести.
4. Невыплата заработной платы, пенсий, стипендий, пособий и иных выплат (ст. 145.1)
Деяние подрывает гарантированное Конституцией РФ (ст. 37, 39) и иными федеральными законами право граждан на вознаграждение за труд не ниже минимального размера такой платы и на получение государственных пенсий или социальных пособий.
В качестве предмета посягательства на данный объект выступают заработная плата, пенсии, стипендии, пособия и иные обязательные, установленные законом выплаты. По конкретным делам надо определять, какой именно вид выплат имеется в виду в данном случае.
Объективная сторона преступления образуется бездействием субъекта, который не выполняет требования закона о выплате потерпевшим соответствующих сумм свыше двух месяцев. Уклонение от выплат за меньший период не содержит состава преступления. Для наступления ответственности субъекта по ст. 145.1 следует доказать, что в его распоряжении имелись денежные средства, достаточные для указанных платежей. В случае необходимости может быть назначена экспертиза, которая даст ответ на вопросы, какие именно суммы, за какой период и какому количеству граждан были не выплачены.
С субъективной стороны преступное деяние предполагает умышленную форму вины и вместе с тем корыстную или иную личную заинтересованность виновного лица.
Субъектом преступления признается только руководитель предприятия, учреждения или организации независимо от формы собственности.
В ч. 2 ст. 145.1 УК формулируется квалифицированный состав, признаком которого выступают тяжкие последствия содеянного. Таковыми могут быть совершение деяния в отношении большой группы граждан, длительный (многомесячный) период невыплат, смерть или тяжкие заболевания потерпевших. Психическое отношение к таким последствиям может выражаться в косвенном умысле, когда руководитель организации хотя и не желает причинения подобного вреда, но сознательно его допускает либо относится к его наступлению безразлично.
Таким образом, из возможных посягательств на социально-экономические права граждан криминализированы в основном общественно опасные деяния против их трудовых прав. Наиболее опасны преступные нарушения правил охраны труда (ст. 143 УК), субъектами которых выступают только руководящие работники предприятий и организаций (независимо от форм собственности и хозяйствования). Рядовые сотрудники могут нести ответственность по нормам о неосторожных деяниях против жизни или здоровья сослуживцев.