Литература:
Ковалев М.И., Васьков П.Т. Причинная связь в советском уголовном праве. М., 1958;
Козаченко И.Я., Курченко В.Н., Злоченко Я.М. Проблемы причины и причинной связи в институтах Общей и Особенной частей отечественного уголовного права: вопросы теории, оперативно-следственной и судебной практики. СПб., 2003;
Кудрявцев В.Н. Объективная сторона преступления. М., 1960;
Малинин В.Б. Причинная связь в уголовном праве. СПб., 2000;
Пионтковский А.А. Учение о преступлении. М., 1961;
Тер-Акопов А.А. Бездействие как форма преступного поведения. М., 1980;
Трайнин А.Н. Вопрос о причинной связи в социалистическом уголовном праве // СГП. 1951. N 5;
Филимонов В.Д. Норма уголовного права. СПб., 2004;
Церетели Т.В. Причинная связь в уголовном праве. Тбилиси, 1957;
Шаргородский М.Д. Некоторые вопросы причинной связи в теории права // СГП. 1956. N 7.
1. Причинная и иные детерминирующие связи как объективное основание ответственности за нанесенный вред
Лицо может нести ответственность лишь за тот вред, наступление которого обусловлено именно его действиями. Вред, который не связан с поведением лица, не может служить основанием его ответственности, так как ответственность в этом случае не способна выполнить стоящие перед ней задачи — исправить лицо, совершившее преступление, предупредить совершение других преступлений и т.п. Это значит, что для привлечения лица к ответственности за тот или иной причиненный обществу вред необходимо установить наличие между его действиями и их последствиями причинной или иной детерминирующей связи.
Последние достижения философии, опирающейся на исследования в области естественных наук, показывают, что причинная связь при правильном ее понимании не является единственным основанием ответственности за нанесенный обществу вред. Человек нередко участвует в нанесении обществу вреда и путем иного детерминирующего воздействия на объект преступления. Поскольку в этом случае вред, нанесенный обществу, также обусловлен поведением человека, нет никаких оснований отказываться от привлечения его к уголовной ответственности.
Вместе с тем необходимо учитывать, что основным видом детерминирующего воздействия поведения лица на общественные отношения и его материальные носители является причинная связь. Иные виды детерминирующего воздействия (об их содержании, как и о содержании причинной связи, будет сказано ниже) становятся основанием ответственности намного реже. Кроме того, они чаще всего возникают как дополнительные основания ответственности, т.е. как связь между действиями и преступным результатом определенной категории лиц — подстрекателей к совершению преступлений и пособников в их совершении и др., которая сопутствует причинной связи между действиями и последствиями основных участников преступного поведения. Поэтому при анализе объективного основания уголовной ответственности мы должны уделить внимание в первую очередь причинной связи.
2. Проблема причинной связи в западно-европейской и российской дореволюционной науке уголовного права
Одной из первых в западно-европейской юридической науке попыток решить проблему причинной связи в уголовном праве явилась теория исключительной причинности, уходящая своими корнями в положения средневекового законодательства.
Эта разработанная итальянскими юристами теория усматривала наличие причинной связи между действиями человека и их вредными последствиями только в тех случаях, когда преступный результат явился непосредственным итогом поведения конкретного человека, наступившим без вмешательства каких-либо иных причин.
При отсутствии развитого учения о форме вины эта теория влекла за собой ограничение ответственности, поэтому имела определенное прогрессивное значение. Однако столкнувшись с проблемой разграничения безусловно смертельных ранений и ранений, не относящихся к этой категории, она была вынуждена избрать в качестве критерия их разграничения количество так называемых критических дней (обычно таковыми считались сорок дней) и на этом пути обнаружила свою полную несостоятельность. Основная заслуга в критике этой теории принадлежала Ансельму Фейербаху, который, в частности, обратил внимание и на то, что преступные последствия могут явиться результатом действий не одного, а нескольких лиц.
В соответствии с этой теорией поведение человека признавалось причиной наступившего результата, если оно явилось необходимым условием его наступления. Причем каждое из необходимых условий в равной степени рассматривалось в качестве причины преступных последствий. Критерии, позволяющие разграничивать юридически значимые причинные связи, т.е. достаточные для обоснования ответственности, и другие виды причинной зависимости эта теория не указывала.
Представителями теории conditio sine qua non в западно-европейской науке уголовного права были Ф. Лист, Е. Беллинг и др., в русской дореволюционной литературе — Н.Д. Сергеевский, Э.Я. Немировский, П.П. Пусторослев и др.
Эта теория не смогла, однако, решить проблему объективного основания уголовной ответственности. Она не смогла выявить объективный критерий, с помощью которого можно было бы определить роль конкретного человека среди всех обстоятельств, вызвавших наступление общественно опасного результата. Ее положения препятствовали разграничению приготовления и покушения, различных видов соучастия при совершении одного и того же преступления, затрудняли юридическую характеристику некоторых других видов преступного поведения.
Реакцией на ограниченность теории conditio sine qua non явилось появление в западно-европейском и российском дореволюционном уголовном праве теории адекватной причинности, признававшей причиной преступного результата только такие действия лица, которые могли рассматриваться как типичные для наступивших и аналогичных с ними последствий, были бы адекватными им.
Существовали две разновидности этой теории — объективная и субъективная. Различие между ними состояло в следующем: представители объективной теории считали, что оценка типичности поведения человека для наступивших последствий должна даваться судом с точки зрения «среднего человека», представители же субъективного направления этой теории исходили из того, что такая оценка должна основываться на представлениях самого субъекта поведения.
В российском дореволюционном праве эту теорию отстаивал, в частности, С.П. Мокринский.
Адекватная теория и в том, и в другом виде рассматривала причинную связь не как явление объективной действительности, существующее независимо от нашего сознания, а как феномен сознания человека, его представление о типичном характере связи между поведением и его последствиями. Ненаучный характер этой теории давно не вызывает сомнений.
В современном англо-американском праве получила распространение теория «ближайшей причины». В соответствии с этой теорией уголовно-правовое значение могут иметь лишь ближайшие последствия совершенного лицом деяния. В качестве единственного критерия разграничения ближайших и отдаленных причин выдвигается «здравый смысл», представления «среднего человека». Ее использование открывает большой простор для усмотрения суда и тем самым нередко создает условия для вынесения неправосудных приговоров.
3. Проблема причинной связи в истории советской науки уголовного права
Первая развернутая теория причинной связи в науке советского уголовного права была разработана в конце 30-х — начале 40-х гг. прошлого столетия. Наиболее полное выражение она получила в работах А.А. Пионтковского и М.Д. Шаргородского.
Согласно этой теории причинно-следственные связи делятся на два вида — необходимые и случайные. Критерием их разграничения является наличие или отсутствие объективной реальной возможности, закономерности наступления вредных последствий как результата поведения человека. Если действие лица создало реальную возможность наступления вредных последствий (например, в случаях, когда смерть потерпевшего наступила от нанесения ему тяжелой раны или когда она явилась следствием легкого удара и перенесенной недавно мозговой болезни), причинная связь между ними должна быть признана необходимой. Если же в конкретных условиях совершения действия не содержалось реальной возможности последствий, которые наступили вследствие вмешательства привходящих обстоятельств (например, в случаях, когда был нанесен легкий вред здоровью потерпевшего, но он умирает от заражения, происшедшего из-за небрежности врача, обрабатывавшего рану, или погибает во время пожара в больнице), причинная связь между ними носит случайный характер.
А.А. Пионтковский писал: «Вопрос об уголовной ответственности может ставиться лишь в отношении необходимых последствий данного действия человека, т.е. о тех последствиях от данного действия во внешнем мире, которые были реально возможными последствиями при совершении этого действия в данных конкретных условиях, закономерно вытекали из него. Все случайные последствия данного действия лежат за пределами интересов уголовного права. За эти последствия лицо ни при каких условиях не может нести уголовной ответственности» <*>. Основанием для такого решения вопроса, по мнению А.А. Пионтковского, является то обстоятельство, что «в случаях, когда преступный результат объективно является случайным последствием действий данного лица, причинная связь между его действиями и наступившим результатом не охватывается и, разумеется, не может охватываться предвидением субъекта» <**>.
———————————
<*> Уголовное право. Общая часть. М., 1948. С. 303.
<**> Там же. С. 306.
В 1950 г. в журнале «Советское государство и право» была опубликована статья В.Н. Кудрявцева «К вопросу о причинной связи в уголовном праве», в которой автор подверг резкой критике изложенную выше теорию, в том числе утверждение, что при случайных причинных связях преступный результат ни при каких условиях не может охватываться сознанием человека (не существует непознаваемых явлений, иное представление приводит на позиции агностицизма). Ученый обратил внимание на то, что уголовная ответственность возможна и при наличии причинно-случайной связи между поведением человека и его последствиями (например, в случае, когда лицо, зная о предстоящем поджоге больницы, наносит потерпевшему легкое телесное повреждение в расчете на то, что он погибнет во время пожара, что в конечном итоге и происходит), и на этом основании отверг попытки деления причинных связей на необходимые и случайные в уголовно-правовом значении <*>.
———————————
<*> См.: Кудрявцев В.Н. К вопросу о причинной связи в уголовном праве // СГП. 1950. N 1. С. 37 — 44.
В последующие годы проблема причинной связи в теории уголовного права приобрела остродискуссионный характер. В печати, на многочисленных научных конференциях и совещаниях приводились аргументы за и против приведенных соображений, в защиту как той, так и другой позиции.
Так, М.И. Ковалев и П.Т. Васьков предприняли попытку поддержать позицию А.А. Пионтковского и М.Д. Шаргородского. Они обратили внимание на то, что человеческое действие представляет собой единство объективных и субъективных моментов, вследствие чего предвидение лицом возможности наступления вредных последствий в результате вмешательства в причинную связь дополнительных факторов превращает ее при любых условиях в причинно-необходимую связь (Ковалев М.И., Васьков П.Т. С. 41 — 43). Это соображение не получило поддержки в юридической литературе в связи с тем, что противоречило методологическому принципу исследования — в содержание причинной связи как объективной категории включались субъективные признаки преступления.
К началу 60-х гг. позиции спорящих сторон сблизились. В монографии «Объективная сторона преступления» В.Н. Кудрявцев пришел к выводу, что причинная связь между деянием и его последствиями имеет уголовно-правовое значение только тогда, когда в результате его совершения возникла именно реальная возможность наступления вреда. «Причинная связь, — пишет он в своей монографии, — может быть признана элементом состава преступления лишь в том случае, если она развивалась в следующих пределах: от создания реальной возможности наступления вреда до ее претворения в действительность. Действие или бездействие, не создающее реальной возможности наступления вредных последствий, находится в слишком отдаленной связи с результатом и не может влечь уголовную ответственность» <*>. В связи с этим иную интерпретацию в новой работе В.Н. Кудрявцева получил известный казус с поджогом больницы. Причинная связь в этом случае признается им элементом состава при условии, что при нанесении легких телесных повреждений поджог больницы был уже предрешен, так как лишь при этих обстоятельствах действия виновного в нанесении телесных повреждений создавали реальную возможность смерти потерпевшего во время пожара <**>.
———————————
<*> Кудрявцев В.Н. Объективная сторона преступления. С. 208.
<**> См.: Там же. С. 209 — 210.
К этому времени изменилась и позиция А.А. Пионтковского. В книге «Учение о преступлении», опубликованной в 1961 г., он, продолжая настаивать на том, что причинная связь может иметь уголовно-правовое значение только тогда, когда носит необходимый характер, отказался от своего прежнего утверждения, согласно которому при причинно-случайной связи ответственность лица исключается из-за того, что такой характер причинной связи оно не может предвидеть (Пионтковский А.А. С. 214).
В ходе прошедшей дискуссии были предприняты попытки решить проблему причинной связи и с других позиций.
А.Н. Трайнин обратил внимание на то, что причинность имеет свои градации и причинение может быть доведено до еле уловимого уровня, что в связи с этим причинные связи делятся на юридически значимые и юридически безразличные в зависимости от степени причинения. Однако критерия для выделения достаточной степени причинения А.Н. Трайнин не указал.
Т.В. Церетели для выделения юридически значимых причинных связей предложила свой критерий — критерий реальной возможности воздействия человека на ход событий, ведущих к наступлению общественно опасных последствий. Внедрение этого критерия в судебную практику привело бы к тому, что суд был бы вынужден признавать наличие причинной связи уже в том случае, когда лицо не предприняло никаких действий в ситуации, позволяющей ему воздействовать на ход событий, хотя наступившие последствия явились результатом действий других лиц.
Особый интерес вызвало предложение решить проблему причинной связи на основе философского учения об абстрактной и реальной возможности. В учебнике уголовного права, опубликованном в 1960 г., В.Г. Смирнов изложил позицию, согласно которой причинная связь может быть признана юридически значимой только в тех случаях, когда действие и бездействие человека породили реальную возможность наступления общественно опасного результата. «Деяние человека, ставшее причиной общественно опасного последствия в результате осуществившейся в силу тех или иных причин абстрактной (формальной) возможности или только создавшее абстрактную (формальную) возможность наступления этого последствия, — писал он, — не может быть признано юридически значимым» <*>. Впоследствии эту позицию развил в «Курсе советского уголовного права» В.С. Прохоров <**>.
———————————
<*> Советское уголовное право. Часть Общая. Л., 1960. С. 274.
<**> См.: Курс советского уголовного права. Часть Общая. Т. 1. Л., 1968. С. 338 — 354.
Ее анализ показывает, что авторы пришли к тем же выводам, что и сторонники деления причинных связей на необходимые и случайные. В том и другом случае критерием выделения юридически значимой причинной связи считается возникшая в результате поведения человека реальная возможность наступления общественно опасных последствий. То, что В.С. Прохоров не признает вообще причинами обстоятельства, обусловившие абстрактную возможность наступления последствий, не меняет существа дела.
Таким образом, одни и те же результаты были получены при исследовании проблемы на основе использования различных философских категорий. Это обстоятельство можно считать наиболее важным итогом многолетней дискуссии по проблеме причинной связи в теории советского уголовного права.
4. Наличие причинной связи по российскому уголовному праву
Установление причинной связи в каждом конкретном случае должно основываться на учете следующих основных положений.
Объективный характер причинной связи. Наступление преступного результата обусловливается не только действием или бездействием лица, но и его виной, целью и мотивами поведения. Однако при анализе объективной стороны преступления мы вправе решать вопрос о наличии или отсутствии причинной связи лишь на основании тех признаков преступления, которые находятся за пределами его субъективной стороны.
Методологической предпосылкой такого решения вопроса в теории советского уголовного права было требование диалектического материализма рассматривать причинную связь лишь как явление объективной действительности. Это положение было и остается обязательным условием материалистического подхода к объяснению явлений природы и общественной жизни. «…Субъективная линия в вопросе о причинности, выведения порядка и необходимости природы не из внешнего объективного мира, а из сознания, из разума, из логики и т.п. не только отрывает человеческий разум от природы, не только противопоставляет первый второму, но делает природу частью разума, вместо того, чтобы разум считать частичкой природы. Субъективная линия в вопросе о причинности есть философский идеализм… Признание объективной закономерности природы и приблизительно верного отражения этой закономерности в голове человека есть материализм» <*>.
———————————
<*> Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 18. С. 159.
Независимо от того, кто и как относится к положениям марксистско-ленинской теории, требование рассматривать причинную связь в уголовном праве лишь как явление объективной действительности должно оставаться незыблемым. Иначе теряется смысл в классификации признаков преступления на объективные и субъективные. Смешение или игнорирование их природы не позволит уяснить содержание ни одного из них.
Понятие причинной связи. Каждое явление, как уже давно установлено в философии, порождается совокупностью других явлений. Наиболее важную роль среди них играют причины и условия его возникновения. Поэтому при определении понятия причины она часто сопоставляется с условием наступления явления.
«Под причиной (лат. causa) понимается явление, действие которого определяет, изменяет, производит или влечет за собой другое явление; последнее называют следствием. Производимое причиной следствие зависит от условий. Одна и та же причина при разных условиях вызывает неодинаковые следствия. Различие между причиной и условием относительно. Каждое условие в определенном отношении является причиной, а каждая причина в соответствующем отношении есть следствие» <*>.
———————————
<*> Философский энциклопедический словарь. М., 1989. С. 511.
Эти философские положения являются отправными для решения проблемы причинной связи в уголовном праве.
Уголовное право в тех случаях, когда требует установления причинной связи между действием или бездействием лица и конкретными общественно опасными последствиям, исходит из того, что причинами общественно опасных последствий могут считаться лишь необходимые условия их наступления, условия, без которых они не смогли бы наступить.
Приведем пример. М. был признан виновным в том, что, будучи в нетрезвом состоянии, совершил из хулиганских побуждений убийство Н., нанеся ему удар ножом в живот. Пленум Верховного Суда СССР в своем постановлении указал, что из приобщенной выписки из истории болезни следует, что причиной смерти потерпевшего явилась острая недостаточность надпочечников, т.е. совсем другая причина. Обратив внимание на то, что при этих обстоятельствах нет оснований для обвинения М. в убийстве, Пленум направил дело на новое расследование <*>.
———————————
<*> БВС СССР. 1977. N 1. С. 29 — 30.
Правильность такого решения не вызывает сомнений: нанесенное М. ранение не было необходимым условием наступления смерти Н.
Причинной может быть признана только такая связь, при которой действие или бездействие лица явилось необходимым условием наступления общественно опасных последствий.
Но это не все. В соответствии с современными представлениями философской науки у причины и следствия генетический тип отношений. Признается также, что причина не просто предшествует следствию во времени, но посредством переноса вещества, энергии, информации обусловливает его возникновение и существование. Причина «угасает» в следствии, преломляясь через структурные, функциональные, динамические и другие особенности объекта или явления. Взаимосвязь причины и следствия имеет объективный и необходимый характер <*>.
———————————
<*> См.: Новейший философский словарь. 2-е изд. Минск, 2001. С. 800 — 801.
Генетическая связь явлений предполагает такое отношение между ними, при котором одно явление своим содержанием порождает реальную возможность наступления другого явления. Последняя возникает как опосредующее звено в процессе переноса вещества, энергии и информации от одного явления к другому.
Хотя в формировании реальной возможности явления нередко принимают участие и другие факторы, определяющую роль в этом процессе играет причинная связь. Именно в ней прежде всего выражается генетическая, производительная связь причины и следствия. Как обоснованно отметил В.П. Огородников, «выделение генетического аспекта, отношения порождаемости между причиной и следствием в качестве главного критерия причинности позволяет отличить от последней такие детерминации процесса становления, как кондициональная (условная), функциональная, управляющая, инспирирующая и другие типы непричинных детерминаций» <*>. Критерием причинной связи может считаться только такая реальная возможность, которая обусловлена генетическими свойствами явления.
———————————
<*> Огородников В.П. Познание необходимости. М., 1985. С. 81.
Реальная возможность наступления общественно опасных последствий — критерий существования генетической взаимосвязи между общественно опасным деянием и указанными последствиями, а следовательно, и причинной связи между ними.
Как уже отмечалось выше, критерий реальной возможности наступления вредных последствий выдвигается представителями разных направлений в теории причинной связи — как теми, кто искал решение проблемы путем деления причинной зависимости на необходимую и случайную, так и теми, кто основу разграничения различных видов причинной связи видел в различиях реальной и абстрактной возможностей развития событий. Это не должно вызывать удивления. Как отмечают авторы учебника для вузов «Введение в философию», «связи между причинами и следствиями могут носить не только необходимый, жестко обусловленный, но и случайный, вероятностный характер. Познание вероятностных причинно-следственных связей потребовало включения в причинный анализ новых диалектических категорий: случайность и необходимость, возможность и действительность, закономерность и др.» <*>.
———————————
<*> Введение в философию. Ч. 2. М., 1989. С. 133.
Рассмотрение критерия реальной возможности наступления вредных последствий с позиций различных философских категорий позволяет установить, при каких условиях анализ фактических обстоятельств с помощью той или иной трактовки реальной возможности принесет наибольшую пользу.
Если причинная связь уже осуществилась, использование критерия реальной возможности позволяет разграничить причинно-необходимую и причинно-случайную связь, дать ответ на вопрос, насколько наступившие последствия стали закономерным результатом деяния того или иного лица. Если мы с целью выявления возможности наступления вредных последствий анализируем поведение, которое еще не привело к их наступлению (приготовление к преступлению, покушение на него, поставление в опасность заражения ВИЧ-инфекцией и т.п.), то наиболее целесообразным будет рассмотрение реальной возможности наступления результата с точки зрения соотношения абстрактной и реальной возможности осуществления события.
При этом необходимо будет учесть, что абстрактная возможность выражает, как отметил В.С. Прохоров, способность определенной действительности к развитию, но не предопределяет его направленности; с точки зрения абстрактной возможности наступить может все, что не содержит в себе внутреннего противоречия. Абстрактная возможность лишена конкретного содержания, поэтому она сама по себе не способна породить другое явление. Напротив, реальная возможность есть такая ступень развития действительности, которая характеризуется наличием определенных реальных предпосылок для возникновения новой действительности, т.е. способна в своем развитии породить определенное явление <*>.
———————————
<*> См.: Курс советского уголовного права. Т. 1. С. 352.
Юридические признаки реальной возможности наступления общественно опасных последствий. Реальная возможность наступления общественно опасных последствий — социальное явление. Для того чтобы суд смог ее выявить, он должен установить наличие определенных юридических признаков.
Первым признаком реальной возможности наступления общественно опасных последствий является возникновение ее в результате совершения действия или бездействия, составляющего необходимое условие наступления общественно опасных последствий.
Некоторые авторы считают, что ее возникновение должно быть вызвано совершением обязательно общественно опасного деяния (Кудрявцев В.Н. Объективная сторона преступления. С. 207). Однако это верно не для всех случаев. Лишь при определенных условиях закон предъявляет к деянию такое требование (например, при нарушении правил безопасности движения, нарушении правил охраны труда и др.). По общему же правилу деяние потому и признается общественно опасным, что создает реальную возможность наступления вредных последствий.
Требование, чтобы реальная возможность возникла в результате совершения именно общественно опасного деяния, было выдвинуто в юридической литературе сторонниками ответственности за случайное причинение вреда на определенном этапе разработки теории причинной связи — как реакция на критику, отрицающую наличие причинной связи в случаях, когда умысел на причинение вреда сочетался со случайным характером его причинения (например, муж посылает жену на курорт в надежде, что она, купаясь в море, утонет, или мачеха посылает падчерицу в магазин, надеясь, что та, переходя через дорогу, попадет под машину, и их расчеты оправдываются). Сторонники этого взгляда считали, что ответственность в такого рода случаях исключается (это было очевидно для всех участников дискуссии) потому, что действия не являются общественно опасными. На самом деле она была невозможна потому, что эти действия порождали не реальную, а лишь абстрактную возможность наступления результата <*>, и последний был действительно случайным, а не необходимым их последствием.
———————————
<*> См.: Советское уголовное право. Часть Общая. С. 274.
Вторым признаком реальной возможности наступления общественно опасных последствий является то, что они должны быть однородными с той реальной возможностью наступления вреда, которая возникла в результате совершения действия или бездействия. Однородность реальной возможности с наступившими последствиями является показателем генетической связи причины и следствия. При отсутствии такой однородности причинная связь исключается.
Обратимся к примеру. З. был осужден за нанесение тяжких телесных повреждений. Во время групповой драки он ударил С. кулаком по лицу. Упавший на землю С., пытаясь задержать другого участника драки — Б., схватил его рукой за ногу. В ответ Б. нанес лежащему С. несколько ударов ногой, обутой в кожаную обувь с жесткой подошвой, в голову и убежал. Через некоторое время С. умер. Анализируя обстоятельства дела, Пленум Верховного Суда СССР пришел к выводу, что смерть С. наступила в результате нанесенных ему ударов ногой, от чего образовалась трещина в основании черепа и произошло кровоизлияние в мозг. При этих обстоятельствах Пленум исключил ответственность З. не только за убийство, но и за причинение тяжких телесных повреждений <*>.
———————————
<*> См.: Сборник постановлений Пленума и определений Коллегии Верховного Суда СССР по уголовным делам. 1971 — 1979. М., 1981. С. 670 — 674.
В приведенном случае причинной связи между действиями З. и наступившими тяжкими последствиями не существует. Реальная возможность их наступления возникла не в результате поведения З., а вследствие ударов, нанесенных Б. Именно его действия явились причиной наступления тяжких телесных повреждений, а затем и смерти С.
5. Иные виды детерминирующих связей
В современной философии различают полную и специфическую причины явления. «Полная причина, — пишут П.В. Алексеев и А.В. Панин, — это совокупность всех обстоятельств, факторов, при которых данное следствие наступает с необходимостью» <*>. По мнению А.Г. Спиркина, «полная причина — это совокупность всех событий, при которых рождается следствие» <**>. Специфическая причина — это такой генетический фактор, который вызывает и определяет качественное своеобразие того или иного следствия <***>. Именно о такой причине до сих пор шла речь в настоящей работе.
———————————
<*> Алексеев П.В., Панин А.В. Философия. Изд. 3-е. М., 2000. С. 495.
<**> Спиркин А.Г. Философия. М., 1998. С. 311.
<***> См.: Алексеев П.В., Панин А.В. Указ. соч. С. 495; Спиркин А.Г. Указ. соч. С. 311.
В состав полной причины, помимо специфической причины, входят (называемые, правда, разными авторами по-разному) кондициональная и инспирирующая детерминирующие связи.
Кондициональная связь определяется как связь, вызванная внешними и внутренними факторами, способствующими приведению специфической причины в активное состояние и превращающими реальную возможность явления в реальную действительность. Обычно эти факторы именуются условиями возникновения явления. Отсюда и название порождаемой ими детерминирующей связи <*>.
———————————
<*> Обусловливающую связь, наряду с причинной связью, как самостоятельный вид детерминации обоснованно выделяет Н.Ф. Кузнецова (см.: Курс уголовного права. Общая часть. Т. 1. М., 1999. С. 236 и сл.).
Инспирирующая связь порождается поводом возникновения явления, т.е. тем или иным внешним или внутренним фактором, который определяет момент, время возникновения следствия под влиянием определенной совокупности условий <*>. Этот фактор может явиться своего рода толчком к возникновению явления.
———————————
<*> См.: Огородников В.П. Познание необходимости. М., 1985. С. 81 — 89, 93 — 98.
Преступные последствия общественно опасного деяния могут быть детерминированы одновременно причиной, условиями и поводом его наступления. Следовательно, они могут находиться одновременно в причинной, кондициональной и инспирирующей зависимости от других явлений.
Условиями совершения преступления могут быть, в частности, действия пособника преступному поведению. Общественно опасные последствия действий исполнителя преступления находятся с ними в кондициональной зависимости. Действия подстрекателя связаны с преступлением и его общественно опасными последствиями инспирирующей связью. Действия пособника и подстрекателя генетически не предопределяют наступление и содержание преступных последствий. Они служат или условиями, или поводом совершения преступления. Поэтому поступки лиц, явившиеся причиной наступления преступного результата, по сравнению с поступками, выступившими в роли условий или повода совершения преступления, должны рассматриваться как более общественно опасные.
С учетом этого обстоятельства уголовный закон устанавливает различное уголовно-правовое значение, с одной стороны, причинной связи, с другой — кондициональной и инспирирующей детерминации в процессе совершения преступления. Так, согласно ч. 1 ст. 67 УК «при назначении наказания за преступление, совершенное в соучастии, учитываются характер и степень фактического участия лица в его совершении, значение этого участия для достижения цели преступления, его влияние на характер и размер причиненного или возможного вреда».
Таким образом, объективным основанием уголовной ответственности может быть не только причинная связь, как считалось ранее, но и детерминация общественно опасных последствий с использованием кондициональной или инспирирующей связи.
6. Причинная связь и иные виды детерминирующих связей при бездействии
В юридической литературе высказывалось мнение, что бездействие не рождает причинную связь <*>. Однако подавляющее большинство авторов придерживаются иной точки зрения. Основной аргумент, который они выдвигают в обоснование своей позиции, состоит в том, что в условиях общественного разделения обязанностей невыполнение их способно причинить существенный вред общественным отношениям.
———————————
<*> См.: Шаргородский М.Д. Вопросы общей части уголовного права. Л., 1955. С. 55; Тимейко Г.В. Понятие и специфические черты преступного бездействия // Труды ВЮЗИ. Вопросы права, истории и философии. Т. II. М., 1962. С. 139 — 146.
Выделение полной и специфической причины в процессе детерминации явлений приводит к выводу, что бездействие человека может быть связано с общественно опасным результатом его поведения как причинной, так и иной детерминирующей связью. Это обусловлено тем, что при бездействии связь с результатом поведения далеко не всегда является генетической.
О генетической связи и, следовательно, о причинной связи между бездействием и преступными последствиями можно говорить лишь в определенных случаях.
Следует иметь в виду, что при генетической зависимости явлений обычно происходит перенос энергии от одного из них к другому. Однако возможны и другие случаи. Нельзя отрицать генетическую связь в условиях, когда одно явление как бы отключает другое явление от источника энергии. Такое положение возможно, в частности, тогда, когда последствия состоят в разрушении общественных отношений или каких-либо социальных благ. Например, если мать перестает кормить своего новорожденного ребенка, то его смерть становится следствием биологических изменений в организме, другими словами, его разрушения, которое наступает из-за того, что организм не получает необходимых питательных веществ. Отсутствие питания генетически предопределяет наступление смерти. Поэтому мы вправе сказать, что в этом случае между бездействием матери и смертью ребенка имеется причинная связь.
Однако по общему правилу бездействие выполняет роль условия наступления преступных последствий. В отличие от действия, которое своими энергетическими свойствами и средствами производит изменения во внешнем мире, при бездействии вред обществу обычно наносится внешними силами. Виновный в этом случае не оказывает противодействия поведению других лиц, стихийным силам природы, биологическим и техническим процессам и т.п. Именно это и приводит к наступлению вредных последствий. Например, невыполнение обязанностей при хранении огнестрельного оружия (небрежное хранение) приводит порой в результате действий других лиц к гибели людей и иным тяжким последствиям; неоказание капитаном судна помощи людям, терпящим бедствие, способно привести к их гибели в результате шторма или неисправности транспортного средства и т.д. Во всех этих случаях бездействие выполняет роль условия наступления общественно опасных последствий и связано с ними не причинной, а кондициональной связью.
В отдельных случаях возможна инспирирующая связь между бездействием и преступным поведением других лиц. Например, невыполнение должностным лицом законных требований гражданина может побудить последнего предложить взятку этому должностному лицу.
Учет отмеченных особенностей детерминирующей связи при бездействии важен не только при выявлении оснований уголовной ответственности при пассивной форме общественно опасного поведения людей, но и при решении вопроса о наличии причинной или иной детерминирующей связи между активными действиями и нанесенным ими вредом. Судебная практика показывает, что бездействие третьих лиц нередко включается в качестве привходящего обстоятельства и в этот вид детерминирующей зависимости со всеми вытекающими отсюда юридическими последствиями.
Причинная или иная детерминирующая связь есть необходимое условие ответственности за наступившие общественно опасные последствия.
Причинная связь имеет место тогда, когда обусловленность последствий деянием носит генетический характер. Генетический характер связи между ними состоит в том, что само деяние порождает реальную возможность наступления общественно опасных последствий. Юридическими признаками генетической связи являются следующие:
1) реальная возможность должна возникнуть в результате совершения деяния, составляющего необходимое условие наступления последствий;
2) последствия должны быть однородными с возникающей опасностью;
3) реальная возможность наступления вреда должна появиться без вмешательства третьих лиц или каких-либо других внешних факторов.
Иная детерминирующая связь между деянием и общественно опасными последствиями может выражаться в кондициональной или инспирирующей зависимости. Кондициональная зависимость имеет место тогда, когда деяние лица выполняет роль лишь условия наступления общественно опасных последствий, а инспирирующая зависимость — в тех случаях, когда деяние лица стало поводом для совершения общественно опасных действий другим лицом.