§ 1. Понятие уголовной ответственности

| Правовой портал "Правопорядок" | § 1. Понятие уголовной ответственности |
§ 1. Понятие уголовной ответственности

Литература:

Белов М.Н. Правоотношения в уголовном праве. Автореф. дис. канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2002;
Звечаровский И.Э. Уголовная ответственность: понятие, виды, формы реализации. Учебное пособие. Иркутск, 1992;
Мельникова Ю.Б. Дифференциация ответственности и индивидуализация наказания. Красноярск, 1989;
Прохоров В.С. Преступление и ответственность. Л., 1984;
Тарбагаев А.Н. Ответственность в уголовном праве. Учебное пособие. Красноярск, 1994;
Уголовное право. Часть Общая. Учебное пособие: В 4 т. / Под ред. Козаченко И.Я. Уголовный закон. Т. 1. Преступление. Уголовная ответственность. Екатеринбург, 1992.

1. Уголовная ответственность в структуре уголовного правоотношения

Уголовная ответственность, будучи категорией сугубо правовой, имеет глубокие социальные корни. Ее «прообраз» содержательно улавливается далеко за пределами сферы действия уголовного права. Например, уголовно-правовые запреты на убийство, хищения, насилие и другие преступные действия коренятся прежде всего в народных обычаях, традициях, привычках, общественном мнении, нравственных табу, религиозных воззрениях, различных правоположениях и т.д. И чем на более ранней стадии «гасится» злой (преступный) замысел человека, тем в меньшей степени возникает необходимость в уголовно-правовом на него воздействии. Социальная эффективность уголовного закона заключена отнюдь не в его карательной «щедрости», а прежде всего в том, что он, своевременно улавливая общественный криминальный пульс, оперативно подключается к системе социальных регуляторов и сообща с ними решает важные вопросы борьбы с преступными проявлениями.

Преступление, если оно совершено преднамеренно, свидетельствует о том, что все иные регуляторы оказались бессильными перед порывом опасных желаний человека, а это, в свою очередь, означает, что официальная власть вынуждена применить к нему уголовную кару.
Социальная обусловленность уголовной ответственности заключается, таким образом, во взаимодействии трех основных слагаемых человеческой жизнедеятельности: личностной поведенческой мотивации, общественного (коллективного) порицания и государственного осуждения. Перечисленные факторы неоднозначны по силе и глубине воздействия на человека, однако все они учитываются при выборе им того или иного варианта поведения. И если этот выбор был лишен фатальности, субъект вступает в сферу действия уголовной ответственности в случае совершения им преступления. Отсюда следует, что уголовная ответственность может иметь место только там, где действует человек, наделенный свободой выбора решений и поступков, и чем больше эта свобода, тем выше ответственность лица за содеянное им зло. И наоборот, уголовная ответственность исключается как при полном «растворении» личности в общественном организме, так и при абсолютном ее обособлении, ибо и в первом, и во втором случае уголовно-правовое воздействие не находит нужного адресата.
Уголовная ответственность всегда конкретна, и в ней четко определены «действующие лица»: с одной стороны, виновный в совершении преступления (кому она адресована), с другой — государство (кто ее адресует). Таким образом, с точки зрения своего содержания уголовная ответственность представляет собой определенное общественное отношение, если не сказать — совокупность определенных общественных отношений, которые регулируются прежде всего нормами уголовного права.
Специфика уголовно-правовой нормы заключается в том, что она через свои структурные элементы воздействует на субъектов отношений уголовной ответственности, причем только ей присущими методами. Своей диспозицией уголовно-правовая норма обращена к правоприменителю, требуя от него точного соответствия его официальной оценки содеянного виновным признакам, описанным в соответствующей статье УК. Расхожее утверждение, что, совершая преступление, виновный нарушает диспозицию нормы уголовного права, не имеет под собой основания. Нарушить диспозицию уголовного закона тому, кто совершает преступление, невозможно, ибо содеянное им только тогда и признается преступлением, когда оно выполнено в точном соответствии с диспозицией. Более того, совершающий преступление может и не догадываться о существовании соответствующей диспозиции уголовного закона. Но ведь незнание уголовного закона не освобождает от уголовной ответственности. Значит, нарушить диспозицию может лишь тот, кто ее применяет. К правонарушителю уголовно-правовая норма обращена прежде всего своей гипотезой и санкцией, заключающимися в императивном повелении, которое определяется следующей смысловой схемой: «Если ты совершишь то, что заключено в диспозиции уголовного закона, к тебе будет применена санкция этого закона».
Изложенное позволяет заключить, что уголовная ответственность реализуется в рамках уголовного правоотношения, возникающего с момента совершения виновным лицом преступления. В рамках уголовного правоотношения альтернативно уголовной ответственности могут реализовываться принудительные меры медицинского характера или принудительные меры воспитательного воздействия (Белов М.Н.).
Существует мнение, согласно которому правоотношения, возникающие с момента совершения преступления, следует именовать охранительными (Звечаровский И.Э. и др.). Думается, что это не совсем так. Охранительные уголовно-правовые отношения, которые, на наш взгляд, возникают в момент вступления в силу соответствующего уголовного закона, каждый раз при совершении преступления уступают свое место регулятивным уголовным правоотношениям. Именно с их помощью удается вытеснять (а не охранять) «аномальные», «конфликтные» отношения, возникающие при совершении преступления. Кроме того, адресатами охранительных уголовно-правовых отношений являются все граждане, в то время как регулятивные уголовные правоотношения носят персонифицированный характер и потому ориентированы лишь на лиц, совершивших преступление. Иначе говоря, уголовная ответственность в структуре регулятивного уголовного правоотношения выполняет роль его юридического содержания.

2. Структура уголовного правоотношения

Выступая элементом регулятивного уголовно-правового отношения, уголовная ответственность органично, генетически связана с преступным деянием, функционально сориентирована на лицо, совершившее это деяние, содержательно — неразрывна с осуждением и наказанием виновного. Взгляд на уголовную ответственность как на отношение сторон позволяет раскрыть ее внутреннюю организацию (структуру).
Естественно, что основу уголовной ответственности составляет ее содержание, в роли которого выступает осуждение и в необходимых случаях наказание лица, совершившего преступление.
В последнее время в теории уголовного права заявила о себе тенденция, направленная на расширение содержания уголовной ответственности путем включения в него: а) мер пресечения, назначаемых в соответствии со ст. 98 и 99 УПК РФ лицу, обвиняемому в совершении преступления; б) государственного осуждения, порицания поведения преступника; в) наказания; г) состояния судимости (Белов М.Н.). Если последние три позиции не вызывают возражения, то включение в содержание уголовной ответственности деятельности процессуального характера вряд ли обоснованно, так как форма содержания одновременно не может быть элементом этого содержания.
Известно, что осуждение и наказание лица, виновного в совершении преступления, осуществляется путем принуждения его претерпеть в связи с этим негативные последствия личного имущественного и неимущественного характера. Претерпевание неизбежно влечет смещение акцентов с прав лица, совершившего преступление, на его обязанности. Такое положение обусловлено тем, что, совершая преступление, виновный по своей воле приводит в действие уголовно-правовой механизм, содержательно и функционально сориентированный на его основную обязанность — понести уголовную ответственность со всеми вытекающими из этого последствиями. В этой связи уголовная ответственность выступает своеобразным внутренним регулятором поведения. Последнее позволяет ей выполнить одну из своих основных социально-нравственных функций — концентрированно воздействовать на сознание и поведенческую природу субъекта преступления, с тем чтобы вызвать эмоциональную и психологическую «встряску» правонарушителя с целью привития ему положительных интеллектуально-волевых качеств.
Изложенное позволяет заключить, что объектом отношений уголовной ответственности выступают блага личного имущественного или неимущественного характера, лишение которых должно претерпеть лицо, совершившее преступление. Вовне эти блага представляют собой совокупность прав и субъективных обязанностей этого лица, т.е. его правового статуса. В этом плане можно говорить о правовом статусе лица, совершившего преступление, как об объекте отношений уголовной ответственности.
Отсюда следует, что реализация уголовной ответственности должна осуществляться лишь в строгих рамках конкретного регулятивного уголовно-правового отношения.
Как и любое социальное отношение, уголовная ответственность имеет и своих адресатов (субъектов). Субъектом отношений уголовной ответственности является прежде всего лицо, совершившее преступление. Другим субъектом этих отношений выступает государство в лице соответствующих органов. В соотношении этих субъектов действует принцип императивного подчинения одного из них другому. Государство наделено полномочиями обязать виновного претерпеть неблагоприятные для него последствия, порожденные фактом совершения им преступления, а сам виновный обязан подчиниться этому официальному требованию и претерпеть лишение личных имущественных и неимущественных прав. Взаимоотношения субъекта преступления и государства по нисходящей линии позволяют раскрыть содержательный аспект уголовной ответственности. Взаимоотношения указанных сторон по восходящей линии — от преступника к государству — сориентированы на процессуальные моменты, которые заключаются в праве виновного требовать, чтобы ущемление его личных имущественных и неимущественных прав происходило на основе и в пределах, установленных законом, а государство обязано эти требования неукоснительно соблюдать.
Анализ уголовной ответственности как отношения, т.е. с позиции ее содержания и функций, имеет существенное значение прежде всего для выявления места и роли государственного принуждения и наказания в структуре регулятивного уголовно-правового отношения, без чего невозможно определить социально-правовое значение уголовных санкций и выявить специфику их взаимосвязи, с одной стороны, с уголовной ответственностью, с другой — с уголовным наказанием.
Многофункциональность взаимосвязи указанных категорий позволяет заключить, что регулятивное уголовное правоотношение реализует себя в полном объеме лишь через уголовную ответственность, уголовную санкцию и уголовное наказание. В таком случае уголовная ответственность представляется как своеобразное правоотношение, возникающее между государством и лицом, совершившим преступление, по поводу его личных имущественных и неимущественных прав, которые в связи с содеянным вынужденно подвергаются социально-правовой корректировке.

3. Стадии реализации уголовной ответственности

Известно, что возникшая в глубине регулятивного уголовно-правового отношения уголовная ответственность реализует свои содержательные и функциональные потенции не одновременно (не одноактно). Мгновенно она реализуется лишь в двух возможных случаях: в результате смерти лица, совершившего преступление, или при исполнении смертной казни путем расстрела. В своем же естественном развитии уголовная ответственность реализуется в присущих ей формах, соответствующих определенным стадиям самого процесса реализации.
Суть первой стадии — стадии привлечения виновного в совершении преступления к уголовной ответственности — может реализоваться:
а) в форме ограничений уголовно-процессуального характера, воплощаемых, в частности, в различных мерах пресечения;
б) в форме безусловного освобождения от уголовной ответственности, например при истечении сроков давности уголовного преследования.
Содержание второй стадии — стадии осуждения (порицания) лица, совершившего преступление, — включает в себя следующие формы реализации уголовной ответственности:
а) безусловное освобождение виновного от уголовного наказания, например при истечении сроков давности исполнения обвинительного приговора;
б) реальное назначение уголовного наказания.
Третья стадия — стадия исполнения уголовного наказания — характеризуется такими формами реализации уголовной ответственности, как:
а) ограничения, обусловленные спецификой уголовно-исполнительных правоотношений, что, в свою очередь, зависит, например, от вида назначенного судом уголовного наказания, режима его отбывания и т.д.;
б) замена одного вида наказания другим, более мягким или более тяжким видом наказания (например, в случае злостного уклонения от уплаты штрафа, от отбытия исправительных работ и т.д.);
в) условно-досрочное освобождение от отбывания наказания.
В тех случаях, когда исполнение уголовного наказания влечет за собой в качестве неизбежного следствия судимость, уголовная ответственность реализуется в форме разного рода правоограничений, предусмотренных различными отраслями права (например, лишение избирательного права на период отбывания осужденным наказания в виде лишения свободы, запрет на занятие определенных должностей при наличии судимости и т.д.).
Уголовная ответственность может быть реализована на любой из перечисленных стадий, взятых в отдельности или при наличии их определенного допустимого сочетания, так как названные стадии, обладая относительной самостоятельностью (автономностью), способны при соответствующих обстоятельствах дополнять друг друга, трансформируя ее из уголовно-правовой потенции в социально-правовую реалию. Вместе с тем важно заметить: на какой бы стадии уголовная ответственность себя ни реализовала, неизменным остается положение, что все это может быть осуществлено лишь в рамках регулятивного уголовно-правового отношения. Неразрывность уголовной ответственности и регулятивного уголовного правоотношения отнюдь не означает их абсолютное тождество. Их «сотрудничество» заключается лишь в том, что они возникают одновременно и действуют в одних и тех же временных рамках: от совершения преступления до снятия или погашения судимости в установленном законом порядке. Уголовная ответственность и регулятивные уголовно-правовые отношения есть прежде всего схожесть различий, нежели различие схожестей.
Их различие заключается, в частности, в том, что регулятивные уголовные правоотношения шире по объему, нежели отношения уголовной ответственности, — как мы уже отмечали, последние есть всего лишь юридическое содержание первых. Кроме того, функции регулятивных правоотношений характеризуются наполнением отношений уголовной ответственности конкретным содержанием, последние же доводят это содержание до виновного в совершении преступления человека. Единственной задачей регулятивных уголовно-правовых отношений является создание необходимых условий для привлечения лица, совершившего преступление, к уголовной ответственности. Отношения же уголовной ответственности эту ответственность реализуют (полностью или частично).
Выражая свое видение проблемы уголовной ответственности, не полностью совпадающее с существующими в юридической литературе точками зрения, можно заключить, что уголовная ответственность — это специфические правоотношения, возникающие с момента совершения преступления, в рамках которых и на основании уголовного закона уполномоченный на то государственный орган осуждает (порицает) преступное деяние лица, его совершившего, ограничивает его правовой статус и возлагает на него обязанность вынужденно претерпеть лишения личного имущественного или неимущественного (а возможно, того и другого вместе) характера исключительно с целью положительной корректировки сознания и поведения виновного.

Уголовная ответственность, являясь разновидностью социальной ответственности, существует и реализуется лишь в рамках регулятивных уголовных правонарушений. Она возникает с момента совершения преступления и прекращает свое существование либо со смертью виновного, либо с момента погашения или снятия с него судимости в установленном законом порядке. Уголовная ответственность, выступая в роли социально-правового регулятора, в присущих ей формах стремится положительно ресоциализовать интеллектуально-волевую деятельность человека, совершившего преступление.